Иней и серебро (СИ)

Экспресс летел, вспарывая воздух. Он только что проскочил узкое «бутылочное горло» Закрытой территории на скорости триста семьдесят миль в час, Прим. авт.: около 600 км/ч и сейчас приближался к Омску. Закрытая территория до сих пор скверно изучена, хотя с момента Сопряжения прошло так много времени. Высокоскоростная магистраль проложена по самому краю огромного пространства, охватившего Средний и Южный Урал — вплоть до южной части Западно-Сибирской равнины.

Эта территория — источник множества электромагнитных аномалий, землетрясений, а также — очаг зарождения торнадо. Наследие Сопряжения, о котором и эльфы, и люди знают не слишком много.

Кажется, целая вечность минула с тех пор, как тот же самый поезд вёз меня в обратном направлении, навстречу Меллану Глоудейлу, прочь от прошлого. Сердце сладко билось, предвкушая радость этой встречи, радость всех дней и ночей будущей совместной жизни. Мне тогда казалось, что моё сердце, воистину, летит быстрее поезда…

Я любила и верила, что любима и желанна.

Ничего этого больше нет: надежд на новую жизнь, счастливого и трепетного стука сердца, любви Меллана. Самого Меллана тоже больше нет, и с этим труднее всего примириться. А что же есть, спросите вы?.. Купе премиум-класса в высокоскоростном экспрессе «'Ean» Птица, (ирл.), обжигающие одним своим видом эльфийские браслеты на моих запястьях и… милорд Одхан Маб-Кенхельм, который сейчас сидит в кресле, склонившись над сенсорной панелью портативного ноут-блока.

Мой хозяин.

* * *

Синие глаза Морни Эльдендааля смотрели в упор, как будто обозревали саму изнанку моей души. Типичный насмешливо-изучающий взгляд, характерный для многих мужчин-дроу, некстати напоминал мне о Меллане на каждом допросе, помимо того, что разговор постоянно возвращался и к Меллану Глоудейлу, и к его матери, миледи Глоудейл.

О ней я вспоминала с содроганием, никак не желая принять тот факт, что эта рафинированная светская дама избавилась от собственного сына, доказывая преданность своей кровавой секте. Она была так мила со мной! Тилэйт уверяла, что только я смогу составить счастье её сына. И мне даже в голову не приходило, чем закончится нежное воркование миледи Глоудейл.

Какими бы болезненными и страшными ни были воспоминания, все они воскресали сотнями тысяч знаков в электронных документах — протоколах допросов, которые проводил милорд Морни Эльдендааль.

Он был безукоризненно вежлив, не давил на меня, не взывал к чувству вины и не пытался ускорить события, хотя, как я прекрасно понимала, имел полное право прибегнуть к применению психотропных средств. Поначалу я отчаянно боялась его, потому что, наверное, все три последних года подсознательно ждала ареста. Меллан всегда утверждал, что служба безопасности Владыки Тёмных работает идеально, обмануть её нелегко, но всё-таки можно. Да, это нам удавалось — какое-то время.

А чувство вины у меня было, да еще какое!.. Если бы несколько месяцев назад я повела себя иначе, рассказав всё отцу до отъезда в Европу!.. Но я была ослеплена, как мне казалось, истинно благой целью — перспективой возвращения бессмертия всем эльфам!

Я не знала, какой ценой предполагалось оплатить наше бессмертие. Я даже не догадывалась о готовящемся массовом жертвоприношении — пока сама не оказалась в железной клетке в подземелье под Темпл-Баром, и мне цинично не сказали, чем закончится пребывание там. Я не могла предположить, что из-за меня погибнут другие — например, ассистенты профессора Армлона. Я этого совсем не хотела, но сожаление не снимает с меня вины.

Мне не было смысла запираться и скрывать тонкости предприятия от милорда Морни. Незаметно для себя и отстранённо, я рассказывала Тёмному всё, решительно всё. Для каждого допроса меня привозили в чёрной «Валькирии» в Корк, в Департамент безопасности, а потом увозили обратно — в Эльфийский госпиталь в Дублине. Одноместная палата на пятом этаже, охрана у двери — та же тюрьма, что я осознавала с лихвой. Но эта тюрьма была с чудесным, восхитительным окном, за которым можно было любоваться обширной территорией больничного парка, видеть небо, облака, птиц — всё то, чего я была лишена длительное время в подземелье под Темпл-Баром. Я часами могла стоять у окна — и смотреть, смотреть, не в силах насытиться этим видом…

Начало моей истории. Знакомство с Мелланом в Сингапуре, куда я приехала на Всемирную выставку дизайнеров. Я занималась дизайном драгоценностей, — это мой конёк, моё страстное увлечение, и в какой-то мере — спасение от рутины и… семейной жизни.

Нужно сказать несколько слов о моём браке.

— Ты выходишь замуж, Мирна. — Буднично объявил отец о слиянии семей Ливеллейн и Фириато, и я, как послушная дочь знатного рода, кивнула головой.

Моя мать одобрительно улыбалась, считая выгодную партию прекрасным вариантом.

Будущему мужу было триста семьдесят лет, мне — сто девяносто восемь. В общей сложности мы прожили в браке двадцать семь лет.