Инфер-9

Подзарядив все батареи, я сверился с планшетом, а затем с компасом – никакой карты с привязкой к местности я не имел. И никакого встроенного модуля связи. Ничего, кроме четкой яркой картинки экрана и неплохого объема пока еще пустой памяти. Все, что мне нужно было знать – некоторые отмеченные на карте ориентиры и привязку к стороне света. И все это у меня имелось. Убедившись, что не сбился с намеченного пути – а это, мать его, для меня теперь очень важно, ведь без собственного пути ты не гоблин, а говна кусок в сточной трубе или попросту чья-то пихаемая куда хочется секс-игрушка, – я затягивал пояс, фиксировал крепления на ногах, проверял стабилизатор поясницы и поднимал разом полегчавший рюкзак. Дробовик отправлялся за спину, автоматическая винтовка со складным прикладом привычно повисала на разгрузке спереди, а револьвер ждал своего часа в поясной кобуре. Еще имелся нож, тесак с утяжеленным лезвием и небольшой запас патронов к каждой оружейной единице. Руки чесались прихватить куда больше из распахнутого арсенала, но тащить все предстояло, считай, на собственном горбу, и я ограничился необходимым, зная, что всегда смогу раздобыть нужное по пути. Собравшись, оглядевшись, я убеждался, что костер залит как надо, и двигался дальше, вслушиваясь в мирный шум джунглей. Кого-то жрали живьем, кто-то еще убегал с визгом – жизнь как она есть. Закон джунглей. Закон выживания – приспособления, доминирования и сосуществования. Жирные и длинные пищевые цепочки окружали меня со всех сторон – так, как это было, наверное, тысячу лет тому назад. До того, как в первобытные джунгли пришли погоняющие тупых голодных гоблинов жадные эльфы и уничтожили тут все к херам ради собственной выгоды. И ведь гнойным сукам удалось! Это бесило меня всегда… жгло неутолимой яростью. Этим сукам удалось уничтожить саму планету, мать их! После чего они безбедно и счастливо прожили долгую богатую жизнь, точно такую же подарив своим отпрыскам… Их не постигла кара за содеянное. Более того – их еще навеки воздвигли на пьедестал почета, после того как они, заработав миллиарды, пожертвовали пару миллионов для оставшихся без родных джунглей голодающих туземных детишек.

Но вот они здесь и сейчас – джунгли. Я снова дышал полной грудью, вдыхая свежий и насыщенный кислородом воздух. Вокруг меня бурлила жизнь. Удалось. Ведь действительно удалось. Планета возродилась. И если это было делом всей моей жизни – в чем я пока не уверен, – то, может, мне уже действительно можно просто сдохнуть?

Ну… если вместе со мной уйдут все Управляющие, призрак непонятного Первого и прочие, возможно, где-то засевшие гребаные персонажи протухшего спектакля… то я готов прямо сейчас прострелить себе башку. Ну а если они захотят отправить в это путешествие только меня одного… тогда я еще побарахтаюсь.

Да… пока я брел по джунглям, в моей голове тоже шло брожение – причем тупое. Но я намеренно позволял мыслям разбредаться, снова сходиться или сталкиваться. Все ради крохотной надежды на очередной флешбэк.

На следующий день солнечная панель перестала заряжать. Я покопался в ее начинке, но починить не удалось. Выжав из батарей ножных усилителей все до капли, я оставил их рядом с одной из троп вместе с солнечной панелью. Теперь я пер уже чисто на себе больше пятидесяти килограмм полезного груза и не собирался расставаться ни с одной банкой тушенки или даже с одним патроном. Подлеченное и хорошо питаемое тело выдерживало нагрузку легко, доказывая, что постоянные тренировки не прошли даром.

Переночевав в редеющих джунглях еще раз, с рассветом я вышел на почти открытую местность и двинулся по заросшим кустарником пологим холмам, стараясь держаться в тени редких деревьев и не показывая небу небритую харю. Бейсболка и защитная маска надежно скрывали большую часть лица, но рисковать я не собирался. И не надо мне говорить, что никто не наблюдает за происходящим на планете через спутники, с дронов или через жопную дыру крылатой мартышки. Я все равно не поверю.

Следующие три дня я продолжал двигаться по мало меняющейся местности. Я был абсолютно один, не считая зверья. И меня это радовало. Я продолжал напрягать голову, стараясь пробить блокаду, но все еще без особого успеха. Что-то пробуждалось… и снова исчезало в глубинах изуродованной памяти. Вечерами, сидя под прикрытием холмов у скрытого в земле костерка, жаря агути, цедя горячий витаминный коктейль, я крутил в руках «шесть главных подсказок», но они также не вызвали больше ни единого воспоминания. Дожевав мясо вприкуску с печеньем, я проваливался в чуткую дрему до утра, а с рассветом продолжал путь.

**