Инфер-9

Через пять минут я уже подтягивался, поднимая себя вместе с гирями. Дыхание размеренное и глубокое, мысли разом успокоились и одна за другой начали исчезать, растворяясь в нарастающей боли работающих мышц. Боль ощущалась там, где еще недавно были особо глубокие царапины и проколы. Но мне было плевать на жалобы вечно ищущего отмазки организма. Я продолжал подтягиваться, до тех пор пока руки не пошли в отказ. Спрыгнув, тяжело дыша – все же сбил дыхание, – прижался за секунды взмокшей спиной к стене и замер, глядя перед собой и ни о чем не думая. Отдохнув пару минут, снова уцепился за трубу и продолжил подтягивания, поднимаясь как можно выше и на пару секунд замирая в верхней точке. На этот раз обессиливание пришло куда быстрее. Бухнув гирями о бетонную плиту, я присел над ними, уперевшись локтями в бедра и с хрипом вгоняя воздух в протестующие легкие. Еще пара таких подходов, и займусь выходами силой. Затем отжимания, а под конец брошу ногам подарок и присяду несколько сотен раз. Мне бы сюда ту тяжеленную металлическую ось…

Вункс, любитель шарорубного меда, подошел ко мне где-то через сорок пять минут. На его лице читалась глубокая укоризна, а в руках был крепко зажат заставленный тарелками поднос.

– Амиго! Еда стынет!

– Брось туда, – хрипло выдохнул я, едва стоя на дрожащих от перенапряжения ногах.

С меня ручьями лил пот, а чтобы не упасть, пришлось держаться за стену. Отдышавшись, я рискнул нагнуться, развязал веревку и вернул гири на место. Подпрыгнув, уцепился за трубу и просто повис, давая мышцам растянуться.

– У тебя и так отличная фигура, амиго! – заметил Вункс, оседлавший рулон туго свернутых циновок. – Цыпочки млеют и пищат?

Я промолчал, продолжая неподвижно висеть. Уставшие пальцы норовили соскользнуть с мокрого металла трубы, но я не позволял хватке ослабнуть. Это как в жизни – дай хватке ослабнуть, и вот тебя уже нагнули и имеют во все дыры, похлопывая по жопе и радостно крича, что ты сам во всем виноват.

– А мне с чего посоветуешь начать? – не унимался Вункс. Подняв руку, он согнул ее, и напряг что-то там тощее невнятно где. – Может, мне бицуху еще качнуть? Я в целом доволен, но, может, стоить чуток добавить объемов… девки ведь любят больших и денежных… Верно, амиго?

Я молчал, глядя только вверх, на частично затянутый лианами далекий потолок. Поняв, что ответа от меня ему не добиться, Вункс что-то пробормотал и, явно сдавшись, поднялся и пошел прочь, на прощание кивнув на поднос:

– Поешь уже, амиго. Мясо во рту тает – джунгли подарили свежак из свежаков. Считай, сама природа послала.

Мои пальцы разжались. Приземлившись на все еще дрожащие ноги, я мягко присел на корточки и сипло спросил:

– Что ты щас сказал?

– А?

– Что ты щас сказал?!

– Да ты чего? Спокойней, амиго. Спокойней! Я говорю – мясо самое свежее! Городским такой свежатины не испробовать. Ничего такого не говорил…

– Природа послала?

– Ну а как? – поняв, что я не собираюсь его бить, Вункс воспрял и расправил плечи. – Она самая! Дар джунглей и все такое.

– Природа послала, – повторил я, медленно выпрямляясь.

– Да ты не подумай – мы ж не ублюдки какие, чтобы природу грабить. Мы по чуть-чуть берем, а в джунглях так много всего, что никто и не заметит. А я сам так вообще редко охочусь, амиго. Мы все чтим древний закон – много брать нельзя. Грех.

– Много брать нельзя… – тихо произнес я, сжимая голову в ладонях. – Природа сама дает… отдает… выплескивает избытки, и можно забрать чуток у прожорливых крабов и чаек… дерьмо… дерьмо!

– Эй… амиго… эй… ты в порядке? Может, в башке чего лопнуло? – шагнувший ко мне Вункс выставил руку и замахал пятерней. – Я пальцы в воздухе размазал. Ты сколько видишь? Три? Два? Может, шесть?

– Свали на хер, – велел я, и понятливо кивнувший парнишка начал пятиться, обрадованно улыбаясь:

– Вот и не болей, амиго… вот и не болей…

– Компот! – рявкнул я. – Хочу кувшин компота со льдом! Два кувшина! И компот чтобы кисло-сладкий!

– А может, тебе еще и девку сочную на матрас кинуть? – осведомился здоровенный бугай в грязном фартуке на необъятном пузе.

– По серебряному дублону за кувшин, – добавил я, и бугай тут же шагнул к длинному столу:

– Готовлю три кувшина, амиго! А может и пять! И льда наскребу в нашем подыхающем аппарате…

Дальше я уже не слушал. Усевшись у стены, уложив руки на дрожащие колени, я затих, медленно погружаясь во что-то всплывающее мне навстречу из глубин мозга. Я не вспоминал, я не отключался. Я вспомнил все мгновенно и теперь просто воспроизводил это в голове…