Инфер-9

Вынырнув, я изогнулся, мягко коснулся босыми ногами белоснежного песка и поднялся из прозрачных изумрудно-синих вод. Мокрого лица коснулся жаркий ветерок, морская соль ущипнула в паре порезов. Я сплюнул в перекатывающиеся волны соленую слюну и медленно поднял из воды правую руку. Сначала показалось тонкое металлическое древко, а затем и жирный улов. Пронзенная гарпуном крупная синяя рыбина еще трепыхалась, и вид триумфально поднятой добычи заставил ждавшую на берегу нимфу в крохотном купальнике радостно завизжать и запрыгать. Нас ждал королевский завтрак – после императорского ужина и долгого неудержимого секса на остывающем песке пляжа.

Осторожно переступая редкие острые камни, я выбрался на берег и оглянулся. Насколько хватало взгляда, вдаль тянулся сверкающий и абсолютно здоровый океан. Я только что был в нем и уже не в первый раз. Мое тело дрожало от изнурения, и чертову жирную рыбу я загарпунил уже из последних сил, когда возвращался назад. Стащив и сбросив на песок ласты, уронив рядом маску с трубкой, я пошел к навесу, рядом с которым дымил старый мангал.

– Я знала, что ты вернешься с добычей! – в глазах подскочившей девчонки ярко горели огоньки первобытной дикости. – Как же вкусно было вчера… я не могла наесться! Я пожарю сама!

Еще живую рыбу забрали вместе с гарпуном. А я опять повернулся к океану, не в силах оторвать от него взгляда. Я был в нем… я проплыл на мелководье несколько километров. Не раз уходил на глубину и нырял до самого дна. Я искал дерьмо… но не нашел ничего. Никакого мусора на дне, никакого вездесущего сучьего пластика, никаких подыхающих от отравленной воды рыб и никакой мерзкой мертвой грязетины, что давно уже обосновалась у дна земных океанов и морей. Я искал дерьмо, но находил только истекающую здоровьем природу. Резвящихся и беснующихся тварей было так много, что их косяки застилали мне взор, и я видел лишь бесконечную круговерть – торжествующий праздник жизни. Я воочию увидел то, о чем до этого слышал только на тоскливо скучных лекциях – я увидел бурлящий фонтан жизни и окунулся в его соленые живительные воды…

Мать твою… меня перенесли на другую планету?

Подняв голову, я попытался увидеть твердь прикрывающего нас купола, но увидел лишь безмятежное синее небо, а от слепящего солнца заломило глаза. Горячий воздух давил на уже высохшие и покрывшиеся белой коркой соли плечи. Я ощущал пощипывание – похоже, не рассчитал и обгорел. Теперь облезу…

Глянув через плечо, я увидел разделывающую вкусную рыбу юную дикарку, втянул запах тлеющих углей, смешавшийся с вонью гниющих водорослей и йода. Тихо шелестели на обжигающем ветру десятки стройных пальм. Там за ними из песчаной ямы била сильная струя чистейшего пресного источника. Вчера мы провели в нем часик, нежась в природной ванне…

Тихо выругавшись, я дотянулся до висящего на шее шнурка с металлическим цилиндром и вжал находящуюся на его торце черную кнопку. А затем двинулся к навесу.

Мы уже успели приготовить и жадно сожрать рыбу, и я уже подумывал о послеобеденном сне, но погрузиться в дрему в плетеном гамаке не успел – Ник прибыл. Он вышел из-за пальм. Как я и предполагал, где-то там скрыт вход. Бросив пару слов девушке, я двинулся ему навстречу, на ходу натягивая покрытую белыми пятнами серую футболку.

– Ну как? – он мог и не спрашивать, но все же спросил.

– И ты скрывал это от меня? – я не прятал своей впечатленности. – Это же охренеть… тут есть кто-то еще?

– Сейчас нас здесь трое. А до этого рай был ваш и только ваш. Рай на двоих… звучит? Знаешь, если бы я не пришел, то ты с ней мог бы остаться здесь навечно. Экосистемы полностью стабильны, купол абсолютно автономен… Ты мог бы прожить здесь остаток своей жизни, наслаждаясь восходами и закатами в обнимку с томной красоткой…

– Я даже более чем впечатлен, – признал я. – Но что это меняет? Я уже сказал – я готов помогать. И я знаю, ради чего ты рвешь задницу. Но я – не ты. Я не идеалист и не фанатик. У меня есть и свои интересы, и я уж точно не готов положить жизнь ради чужого блага и еще не родившегося грядущего поколения. Да срать я хотел на тех, кто придет после нас! Думаешь, они хоть раз вспомнят о нас? Максимум посетят нахрен никому не нужный музей и лениво глянут на наши бюсты под надоедливое бормотание душной нейросети…

– Ты не такой, – кивнул Ник. – Ты прагматичный эгоист с крепким кодексом личных правил. Поэтому ты важен. Кому нужны оголтелые фанатики? Хотя… фанатизм нам все же необходим, если мы хотим добиться главного. Фанатизм убежденный, а не оголтелый. Фанатизм твердый, последовательный и ежедневный. Но направленный несколько в иную сторону…

– Тогда чего ты хочешь?

– Ты ведь признаешь, что у каждого из нас есть какой-то долг перед планетой. Пусть не ради других людей, но ради самой планеты.

– Да. Признаю. Я был рожден в заброшенной башне, и мы кормились остатками того, что мог дать нам умирающий океан. Я каждый день вдыхал вонь подыхающей природы… Но планета смогла выкормить меня и других мелких ушлепков. Так что у меня есть перед ней небольшой должок – как и у каждого еще живого.