Инфернальный реквием

Однако мне нужно открыть вам еще кое-что, моя госпожа. Никогда прежде я не рассказывала вам о палатине-хирургеоне Бхатори, повелительнице Бронзовой Свечи, и не имею намерения рассуждать о ней сейчас, но думаю, что именно встреча с ней усугубила мой кошмар. Вне сомнений, Акаиси считает себя верной слугой Трона, а также не имеет себе равных на выбранном поприще, и все же я ненавижу ее каждой клеточкой своего существа. Именно она посеяла во мне семена мрака и, вполне возможно, грехопадения. Раскрепощения! Если со мной произойдет что-либо неблагоприятное, призываю вас в первую очередь заподозрить палатину Бхатори, ибо расследование я поведу в отношении нее.

Асената закрыла путевой дневник. Чтобы исполнить замысел, ей следовало поторопиться. Близилась Первая заря, а значит, Акаиси скоро приляжет отдохнуть на несколько часов, что даст сестре свободу действий. Правда, если палатина отошла от прежнего распорядка дня, Гиад рисковала серьезно осложнить себе жизнь.

– Все нормально, – заверила себя Асената. – Карга никогда не менялась.

Выйдя в коридор, сестра покосилась на дверь Ионы. Скорее всего, он давно уже ушел и сейчас находился на полпути к шпилю Веритас, где располагался Люкс-Новус. Неужели ректор схолы и в самом деле причастен к медленному разложению Витарна, а то и управляет оным? Гиад не помнила, встречалась ли когда-нибудь с теологом-экзегетом, хотя период учебы ярко запечатлелся в ее памяти. Как и всех перспективных отпрысков Свечного Мира, сестру записали в Люкс-Новус семи лет от роду. Последующие три года сложились для нее из непрерывных уроков, молебнов и испытаний, призванных отсеять просто одаренных ребят от исключительно талантливых. Непростые времена, но и вдохновляющие: именно тогда Асената обрела глубокую веру в священное предназначение человечества. Казалось невероятным, что в подобном заведении – или человеке, определяющем его курс, – может завестись скверна.

Гиад выбросила эти мысли из головы. У нее имелись более неотложные дела. После сегодняшнего кошмара стало ясно, что срок, отведенный сестре, подходит к концу.

Выпрямив спину, она двинулась к цели. Как и предполагала Асената, лечебница не спала даже в ранний час, однако пара-тройка сотрудниц, встретившихся ей, или вежливо поздоровались, или промолчали. Очевидно, они решили, что сестра направляется к своим пациентам. Пусть и посторонняя здесь, Гиад оставалась старшим госпитальером, а ореол властности служил лучшей маскировкой в таких ситуациях.

Асенату удивило другое – то, как хорошо она помнит все углы и закоулки в лабиринте коридоров. Впрочем, если подумать, то ничего странного…

– Я пять лет провела здесь, словно в тюрьме, – пробормотала Гиад, с отвращением взирая на нескончаемое полотно из красного и белого кафеля, перемежавшегося бронзовыми декоративными деталями.

Здесь не прогрессировало ничего, кроме распада, который мелькал повсюду, рыская среди трещин, пятен сырости и наростов черной плесени, благоденствующей в щелях между плитками. В отдельных местах тошнотворно-сладкий запах гнили усиливался так, что казалось, будто в стенах сейчас раскроются – или расцветут – некротические язвы.

«Здание должно выглядеть совсем иначе», – вдруг осознала Асената, но ничем не смогла подкрепить свою интуицию. Все, что подтвердило бы догадку, уже стерли из ее воспоминаний.

– Сейчас на это нельзя отвлекаться, – напомнила себе Гиад. – Сосредоточься.

Когда сестра спустилась на нижний этаж, ее задача усложнилась, поскольку дальнейший маршрут пролегал в заднюю часть комплекса, а отделение абордажников располагалось в другой стороне. Решив не таиться, Асената бодро зашагала дальше, пока не добралась до лестницы в подвал. Если бы Гиад заметили сейчас, она уже не сумела бы вразумительно объяснить, зачем пришла сюда.

Поэтому женщина торопливо сбежала вниз по ступенькам и проскочила во вращающуюся дверь. Коридор за ней оканчивался Т-образным разветвлением, где висела табличка, указывающая, что левый проход ведет к Мортифакторуму, предназначенному для ухода за умершими, а правый – к Реформаториуму.

– Размещены рядом, чтобы обслуживать друг друга, – угрюмо заметила Асената, поворачивая вправо.

Сюда допускали только избранных помощниц палатины, и Гиад подозревала, что за прошедшие годы их численность сократилась, а не возросла, поскольку Бхатори ревниво охраняла свои исследования.