Инга. Общий файл

Постепенно все уладилось, тихо и без ритуалов. Инга еще иногда посматривала на Виву тайком, проверяя, не слишком ли печалится бабушка. Но та снова улыбалась и к выпускному сама нагладила зеленое платье, повесила его на плечики в ингиной спальне. А когда Инга надела платье и то прижалось к ней длинными ивовыми листьями, облегая плечи, очерчивая острый вырез с кулоном-слезкой в смуглой ложбинке, и повернулась к бабушке, бережно переступая ажурными босоножками, заплакала та.

- Ба, ты чего? - растерянно сказала Инга, поворачиваясь, чтоб через плечо увидеть себя в зеркале, - все нормально, ба?

- Детка... какая ты стала... Все, не буду больше. Иди сюда.

Она поднялась и, вытирая слезы, шмыгая носом, как девочка, взяла Ингу за руку и поставила рядом с собой, перед зеркалом. Стояли, одного роста - Вива в тапочках и Инга на каблуке. Светлая женщина с волной гладких волос, заколотых на затылке. И смуглая, в лиственном платье, с темным взглядом из-под черных бровей.

- Какая? - спросила Инга, недоуменно разглядывая себя, - ну, вроде такая же. Платье только красивое очень.

- Ты моя глупая. Иди. Повеселись хорошо.

Июнь шел и после праздничной суеты, после экзаменов и хлопот с документами, Инга, наконец, выдохнула и снова огляделась по сторонам. Отпуск. И школы нет. Снова лето. Такое, как было, но тогда впереди были планы. А теперь только непонятное ожидание. Вокруг шумно сверкало, кидалось в глаза яркими летними красками, верещало, чирикало, гремело легкими грозами. Лето.

И - пустота. После напряженного года особенно огромная, звенящая, как пустой котел.

Глядя с веранды, как Инга, надев выгоревшие шортики, медленно исчезает за ветками старой сосны, Вива озабоченно думала, срочно нужно что-то придумать для девочки. Иначе она сломается, после гонки длиной в год, которая кончилась пустотой. Пусть даже это временная пустота, а Вива знала - меняется все. И тихий период закончится тоже.

Рядом кашлянул Саныч. Повозил чашкой по скатерти.

- Телефон бы вам, Вика. Хочешь, схожу в профком, сейчас можно ставить без очереди. Были б деньги.

- Были б деньги, - эхом отозвалась Вива, - нет, Саша, спасибо. Давай немножко подождем. Чего? Перемен, конечно. Они будут.

Инга шла по набережной, мимо ресторанчиков и гуляющих. Такое все знакомое и теперь полное воспоминаний. Будто раньше она росла, как трава, а год назад вдруг стала человеком. И все поделилось, на прошлое, травяное бессмысленное. И новую жизнь, в которой есть свое прошлое, которое можно думать. Эта жизнь началась с Петра. И пошла разворачиваться...

- Михайлова! - окликнул ее знакомый голос.

Она встала резко, сумрачно глядя на загорелого до черноты Ромалэ. В модной рубашке гавайке, в светлых брюках, кажется, один тут в брюках, среди голых коленей отдыхающих... И хорошо. Она еще помнила, какой он - без всего.

Вдруг ступил плавно и стремительно, оказываясь совсем рядом. Держал глазами, и у нее запылали щеки и голос охрип.

- Чего тебе?

- О-о-о, - протянул, - ясенько. Колись, мечтала о Ромчике?

- Что? - теперь у нее горел даже лоб.

- А то, - он теснил ее плечом, подталкивая в тень за углом тира. Из-за цветной стенки слышались сухие щелчки выстрелов и смех. Зашептал, наклоняя к уху жаркие губы:

- Ложилась, да... Глазки закрывала. Думала, ах-ах Ромчик. Думала, как я тебя...

- Уйди! Пусти.

- Думала ведь? Ну? Ответь, тогда выпущу.

Инга шагнула в сторону, ткнулась лицом в подставленное плечо. Оглянулась на густую мешанину веток.

- Ну, - с веселой угрозой поторопил парень, улыбка сверкнула белым лезвием.

- Это был только сон, - с отчаянием сказала Инга, - пусти.

- О! - он отступил, наслаждаясь, - а я ж говорил! Не верила. Был сон, будет и дальше, Инга Михайлова. Беги.

Она обошла его и оглянулась. Стоял, смотрел задумчиво и слегка удивленно. И вдруг сказал, совершенно, как Вива:

- Какая ты стала...

Инга не пошла к морю. Побежала обратно домой, кусая губы и злясь. Какая? Ну, какая? В зеркале все та же Инга, среднего роста, ноги не выросли, ну ладно - с мускулами, а побегай каждый день в гору, в лесничество и обратно, да школа, да в Судак по серпантину. То же темное лицо и подбородок такой же квадратный. Заладили.

Пролетела мимо Вивы и Саныча в дом. С треском хлопнула дверь спальни. Саныч осторожно вздохнул. Сказал сокрушенно вполголоса:

- Это если б моя, значит, тут росла. Такое было б. Дела...

- Страшно, Саша?

Он собрался кивнуть, но увидел - Вива смеется. И заулыбался сам.

- Валера-янна, - певуче закричала через два двора Валя Ситникова, - Валерочка-янна, где там Иночка, ее к телефону.

Вива подняла палец, вставая и волнуясь.

- Вот! Началось, Саш. Ну, слава Богу, само началось.

- А? - сказал Саныч, не успевая поворачивать голову за исчезнувшей Вивой и мелькнувшей мимо Ингой, которую бабушка тащила к калитке. Подпихнула, перекрестив спину. И вернулась, уселась, откидываясь на спинку стула.

- И кто звонит? - поинтересовался Саныч.

- Не знаю, - Вива быстро откусила бутерброд и, жуя, рассмеялась, - какая разница, главное, все движется.