Инкарцерон

– Я нашел эту развалюху, чтобы спокойно поговорить. Моя комната напичкана жучками.

Обезображенная шрамами, оставшимися после Годов Гнева, огромная луна заливала серебряным сиянием фруктовый сад и оранжереи, свет ее отражался бриллиантовыми искорками от распахнутых из-за жары дворцовых окон. Из Дворца доносилась тихая музыка, голоса и взрывы смеха, перезвон посуды. Темная фигура Джареда проскользнула между двумя колоннами, на вершинах которых танцевали каменные медведи, потом мимо кустарников, пахнущих лавандой и мелиссой, к маленькому строению в самом отдаленном и заброшенном уголке огороженного каменной стеной сада. Клодия увидела увитую плющом башенку и разрушенную балюстраду.

Учитель отпер дверь и ввел ученицу внутрь.

Здесь было темно и пахло влажной землей. Джаред зажег маленький факел и указал им на внутреннюю дверь:

– Скорее.

Древесина покрытой плесенью двери крошилась от старости. Окна в помещении заросли плющом. Когда Джаред зажег лампы, Клодия огляделась и прокомментировала:

– Почти как дома.

Джаред уже успел здесь расположиться – распаковал несколько коробок с инструментами и книгами и установил электронный микроскоп на колченогий столик.

Он повернул к ученице изможденное лицо:

– Клодия, ты должна на это взглянуть. Это меняет все. Все.

– Успокойся, – попросила она, испуганная страданием, прозвучавшим в его голосе. – Как ты себя чувствуешь?

– Терпимо. – Он наклонился над микроскопом, сноровисто настроил его и сделал шаг назад. – Помнишь тот металлический обломок, который я подобрал в кабинете? Взгляни на него.

Озадаченная, она приникла к окуляру. Картинка слегка расплывалась. Клодия навела резкость и застыла при виде того, что ей открылось.

Джаред прошел к стене, волоча по грязи подол мантии, и обессиленно опустился на пол посреди крапивы и побегов плюща. Он не отрывал глаз от Клодии.

Это была Стена На Краю Мира.

Если Сапфик действительно падал с ее вершины, ему должны были понадобиться годы, чтобы достичь земли. Ветер бился о бескрайнюю стену и, отражаясь, закручивался в гигантскую воронку. Обломки металла из сердца Инкарцерона взлетали вверх и опадали в бесконечном вихре. Ничто не могло бы вырваться из этой ловушки.

– Разворачиваемся! – заорал Гильдас и рванулся к штурвалу, Финн поспешил за ним. Они сгрудились вокруг Кейро, налегли все вместе и попытались заложить вираж прежде, чем судно попадет в восходящий воздушный поток.

С громовым звуком выключился день.

В наступившей темноте Финн услышал ругань Кейро и почувствовал, как рядом сражается со штурвалом Гильдас.

– Финн, потяни за рычаг! Внизу.

Он нащупал рычаг и с усилием дернул.

На носу корабля вспыхнули и заморгали два огонька. Сразу стало видно, как близко к Стене находится судно. Круги света заплясали на огромных заклепках и громадных, величиной с дом, плитах, исцарапанных, покрытых трещинами, искореженных ржавчиной.

– Мы сможем вырваться? – прокричал Кейро.

Гильдас лишь одарил его мрачным взглядом. И тут они начали падать. Корабль полетел вниз, вдоль Стены, роняя доски и обрывки тросов, словно огромный серебристый ангел, бьющий парусами, как крыльями. Его обитатели уже приготовились к смерти, но тут судно подхватил вихрь. Треснула мачта, посудина снова взлетела вверх, бешено вращаясь. Носовые огни мелькали на стене – темнота, пятно света и снова темнота. Финн запутался в канатах и повис, схватившись за чью-то руку – должно быть, Кейро. Неистовый восходящий поток толкал их все выше, словно струя мощного фонтана; воздух становился все более разреженным, облака и гроза остались далеко внизу, а притягивающая их кошмарная Стена была уже совсем близко. Так близко, что Финн мог разглядеть мелкую паутину трещин на ее поверхности и крохотные отверстия, из которых вырывались летучие мыши, с легкостью парившие в порывах ветра. Отполированный миллиардами столкновений металл матово блестел в свете носовых огней судна.

Корабль накренился. Уверенный, что он вот-вот перевернется, Финн вцепился в Кейро и смежил веки, но через мгновение, открыв глаза, обнаружил, что посудина выровнялась. О него ударился сражавшийся с тросами Кейро.

Корабль развернулся еще раз и вдруг, содрогнувшись, резко нырнул вниз.

– Аттия отдала якорь! – проревел Гильдас.

Должно быть, Аттия как-то пробралась вниз и отпустила кабестан. Взлет замедлился, повисли изорванные паруса. Гильдас с трудом поднялся, притянул к себе Финна и сказал:

– Мы должны подобраться как можно ближе к Стене и прыгнуть.

Финн непонимающе уставился на него.

– Это единственная возможность! – рявкнул сапиент. – Корабль может взлетать и падать целую вечность. Мы должны подойти вон туда.

Финн посмотрел в направлении, указываемом сапиентом, и увидел куб, выступающий из Стены. Внутри его зияло чернотой отверстие, казавшееся слишком маленьким, чтобы в него можно было протиснуться.

– Сапфик приземлился на куб, – напомнил Гильдас. – Должно быть, этот самый.

Финн с сомнением переглянулся с Кейро. Вернулась Аттия, а названые братья вели между собой безмолвный спор: «Старик совсем спятил на почве сказок о Сапфике!» – «Да, но разве у нас есть другой выбор?»