Инкогнито. Тайная жизнь мозга

Но здесь есть одна важная тонкость, о которой следует упомянуть. Не каждый человек с опухолью мозга пойдет стрелять по людям, и не все мужчины совершают преступления. Почему? Как мы увидим в следующей главе, причина в невообразимо сложных схемах взаимодействия генов и среды[284]. В результате человеческое поведение всегда остается непредсказуемым. А значит, когда обладатель какого-то мозга стоит перед судьей, судья не может разобраться в его истории. В чем причина более высокой предрасположенности к насилию: в нарушении внутриутробного развития, злоупотреблении алкоголем во время беременности, в насилии над ребенком, в высоком уровне тестостерона в утробе или в небольшом генетическом изменении? А если позднее ребенок подвергался воздействию ртути? Все эти факторы и сотни других взаимодействуют между собой, и в итоге попытка распутать их хитросплетения, чтобы определить виновность, оказалась бы бесплодной. Поэтому судебная система должна быть ориентированной на будущее — в первую очередь потому, что она больше не может надеяться на иное.

* * *

Кроме вынесения индивидуализированных приговоров, ориентированная на будущее судебная система позволит изменить взгляд на тюрьмы. Тюрьмы де-факто становятся учреждениями по охране психического здоровья. Но есть подходы и лучше.

Начнем с того, что судебная система с прицелом на будущее станет использовать биологическое понимание для индивидуализированного перевоспитания, рассматривая преступное поведение так же, как мы понимаем другие медицинские состояния: эпилепсию, шизофрению и депрессию — состояния, которые уже сейчас позволяют обращаться за помощью и получать ее. Эти и другие мозговые нарушения сегодня трактуются как биологические, а не дьявольские проблемы. Так что насчет других форм поведения, скажем, криминальных действий? Большинство законодателей и избирателей высказываются в пользу перевоспитания преступников вместо того, чтобы запихивать их в переполненные тюрьмы. Но здесь не хватает новых идей, как перевоспитывать.

И естественно, не следует забывать об ужасе, который по-прежнему живет в нашем массовом сознании: лоботомии. Лоботомию (первоначально именовавшуюся лейкотомией) разработал Эгаш Мониш[285], который решил, что преступникам можно помочь, залезая в их лобные доли скальпелем. Эта простая операция разрезает связи, идущие к префронтальной коре и от нее, что часто приводит к значительным изменениям личности и возможной умственной отсталости.

Мониш проверил свой метод на нескольких преступниках и, к своему удовлетворению, обнаружил, что тот утихомиривает людей. Фактически он полностью выравнивал их индивидуальности. Ученик Мониша Уолтер Фримен, замечая, что нехватка эффективных препаратов мешает стационарному уходу, видел в лоботомии удачное средство, чтобы избавить от лечения значительные группы населения и вернуть их к обычной жизни.

К несчастью, такая операция лишала людей их фундаментальных прав на мозг. Проблема была доведена до крайности в романе Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки», в котором упрятанный в психушку свободолюбивый Рэндл Макмёрфи был наказан за неподчинение начальству: он перенес лоботомию. Яркая индивидуальность Макмёрфи помогала жить другим пациентам палаты, но лоботомия превратила его в овощ. Увидев Макмёрфи в таком состоянии, его друг Вождь Бромден оказывает тому услугу, задушив его подушкой до того, как остальные пациенты узнали о неприглядной судьбе своего лидера. Фронтальная лоботомия, за разработку которой Мониш получил Нобелевскую премию, больше не считается правильным подходом к криминальному поведению[286].

Но если лоботомия останавливает преступления, почему бы ее не делать? Суть этой этической проблемы содержится в вопросе, насколько государство имеет право менять своих граждан[287]. По моему мнению, это одна из важнейших проблем в современной нейронауке: по мере того, как мы все лучше понимаем мозг, как удержать правительство от вмешательства? Обратите внимание, что проблема возникает не только в нашумевших формах вроде лоботомии, но и в более мягких видах: например, следует ли подвергать химической кастрации людей, повторно совершивших преступления на сексуальной почве, как это практикуется сейчас в Калифорнии и Флориде.

В этой книге предлагается новое решение, которое может обеспечить реабилитацию без этических забот. Речь идет о префронтальной тренировке.

Префронтальная тренировка

Чтобы помочь гражданину заново интегрироваться в общество, необходимо привести его поведение в соответствие с потребностями общества, но при этом как можно меньше изменить человека. Мозг — это команда соперников, и внутри нас постоянно соревнуются различные объединения нейронов, а значит, исход может склоняться в ту или иную сторону.