Инкубья дочь

Прикинув свои отчаянность и силу, Змейка задрала юбку, заткнула ее вместе с полами жилетки за цветной тесемчатый поясок и резво вскарабкалась на балкон второго этажа. Спасибо узорчатой резьбе, украшающей стены, без нее девушке вряд ли удалось бы подобное. Уперевшись ногами в деревянную голову декоративного петуха, Змейка схватилась за балясины балкона и через них заглянула в комнату.

Ныряльщик лежал на кровати и не глядел в сторону незваной гостьи. Он курил, стряхивал пепел в фарфоровую суповую тарелку, буравил взглядом противоположную стену. Думал.

Если бы Змейка умела читать мысли, она бы узнала, что думает Ныряльщик исключительно о волках да о рыбах. Думает и ничего толкового пока придумать не может.

Ныряльщик лежал, курил. Змейка наблюдала. Она была стопроцентно уверенно в собственной незаметности. Оказалось – напрасно.

– Ну, и чего ты там висишь? Заходи, раз пришла, – предложил Чет, даже не оглянувшись.

Предложение так шокировало Змейку, что она чуть не свалилась с петушиной головы вниз. Еще бы! Она-то считала себя невероятно ловкой и незаметной, а вышло… Вот оно как вышло!

– Второй раз предлагать зайти не буду, – строго повторил Ныряльщик, и незваная гостья поспешила принять приглашение.

Она подтянулась, перелезла через перила балкона и осторожно, словно кошка, пущенная в новое жилье, прошла в комнату. Принюхиваясь к табачному дыму, встала в сторонке. Ныряльщик даже не взглянул в ее сторону. Он отодвинулся от края кровати ближе к стене и невозмутимо похлопал ладонью рядом с собой. Присаживайся! Вот так вот возьми к полузнакомому мужику на кровать и присаживайся. Вот еще!

Она не успела возмутиться вслух – Ныряльщик опередил ее.

– Стесняешься, дева? Да ладно тебе!

– Вот именно, что дева! – тут же нашлась Змейка. – Что за непристойные предложения, господин Ныряльщик?

– Непристойные? – Чет наконец-то удостоил ее взглядом и хищно улыбнулся. – И это говорит мне дева, что без стеснения залезла ко мне в комнату среди ночи? Серьезно?

– Так я ж не просто так, – начала оправдываться гостья, но вышло неубедительно.

– Ага! Все мои поклонницы так говорят.

– Я не ваша поклонница, вот еще придумали! – Змейкины щеки стремительно зарумянились.

– Да ла-а-адно, так уж и не поклонница? А чего тогда утра не подождала? Так не терпелось?

– Сказала же, пришла по делу! – девичьи щеки уже не розовели, багровели темным цветом. Змейка так разнервничалась, что краска с них предательски переползла на шею и расцвела пятнами на груди.

– Так по какому делу-то? – Ныряльщик снова призывно хлопнул ладонью рядом с собой. Так усердно, что над старой периной поднялось облачко пыли.

– Выяснить хотела, не превратились ли вы в упыря, господин Ныряльщик. А то, говорят, упырь вас намедни покусал. А нам тут, знаете ли, покусанные не нужны! У нас тут и так проблем хватает.

– Вот оно что, значит, – Чет смерил девицу взглядом и снисходительно качнул головой. – Ладно, дева, верю. Только есть пара моментов. Во-первых, все знают, что от одного упыриного укуса вряд ли сам станешь упырем. Об этом в школьных книжках пишут – или неграмотная? А во-вторых, не могли никого посерьезнее послать на упыря-то? Падре со святым эликсиром или мужика с рогатиной? Целомудренная дева упырю не противник – закуска.

– Закуска, – немного испуганно повторила за ним Змейка, поубавив пыл, но тут же вновь расхрабрилась. – Никакая я вам не закуска. Я, вообще, посмотреть пришла на вашу рану. Может, и нет ее? Может, придумали про упыря-то?

– Ну, посмотри, – хитро промурлыкал Чет. – Поближе подойди и взгляни.

Гостья повелась на провокацию. Осторожно сделала шажок к Ныряльщику, еще один, а потом ее ухватили за руку и, не спрашивая, затащил на кровать. Змейка возмущенно взвизгнула, вся натянулась, как струна, сперва собралась подраться, потом – просто закричать, а потом… А потом передумала.

Подвело предательское любопытство. Ведь странное же дело – раньше, когда ее грешным делом пытались зажимать мужики, в груди все клокотало от возмущения и омерзения. Блевать хотелось от их нежностей, вообще от присутствия рядом. А теперь… Теперь, когда Чет со всем нахальством позволил себе затащить ее на кровать, усадить рядом с собой да еще и приобнять, никакого омерзения девушка не почувствовала. Блевать, прямо скажем, не захотелось! Наоборот, тепло мужской руки, окольцевавшей стройную талию, приятно согрело кожу, и тонкая ткань платья не оказалась большой помехой.

В тот миг Змейка чувствовала себя безумно взрослой, красивой и испорченной. Постыдно доступной и одновременно смелой. Решительной и безвольной.

Пока адским пламенем пылали щеки, мысли мешались, обращаясь в хаос, распадаясь на новые противоречивые пары странных ощущений. И все же случившееся льстило. Она, Змейка, без матушкиного и падровского позволения лежит (почти лежит) в постели с мужчиной. И пусть пока все невинно, пусть они в одежде, но всё равно. Какая же она взрослая! Как далеко зашла!

«Полежи» она так еще – совсем бы возгордилась, но самодовольные мысли нарушил насмешливый голос Чета.