Иннокентий III и альбигойский крестовый поход

На новой конференции, открывшейся в Нарбонне в январе 1211 г., собрались все действующие лица: легаты, Монфор, граф Тулузский, граф Фуа и даже король Арагона. «Торопясь настоять на своем, здесь не оценили и красоты дикой розы», — сказано в «Песни». По словам же монаха из Сернея, по счастью, более обстоятельного, Арнольд-Амальрик вновь поставил Раймунду VI условие sine qua non[55]. «Изгоните еретиков с земли, которая принадлежит вам лично, и тогда не только не тронут вашего домена, но оставят за вами все права на недвижимость еретиков, живущих в вашем графстве. Более того, вам передадут четверть или даже треть замков, которые будут конфискованы». «Граф, — пишет хронист, — упрямо отверг все милости, которые ему оказывали, и тем самым стал недостоин никакого прощения».

После этого по настоятельному требованию Педро II обратились к Раймунду-Рожеру, графу Фуа. «Пусть он поклянется повиноваться Церкви и не сражаться с крестоносцами, особенно с Симоном де Монфором; последний вернет ему все, что он взял в графстве Фуа, кроме Памье». Граф де Фуа, в свою очередь, не пожелал подобного мира. Тогда вмешался лично король Арагона. Как сюзерен и покровитель Раймунда-Рожера он ясно видел, что тому не по силам такая война и он может потерять весь свой фьеф. Поэтому через голову вассала, которого хотел спасти, он заключил с легатами соглашение, которым гарантировал католической армии нейтралитет графства Фуа. Замок Фуа займут арагонские войска, и если граф обратит оружие против вождей крестового похода, эта крепость будет передана им.

Изменение позиции Педро II стало успехом партии Монфора. Спеша этим воспользоваться, тот потребовал от Арагонца наконец принять у него оммаж за виконтство Каркассон. Если власть завоевателя там уже столь упрочилась, можно ли было по-прежнему не признавать ее? Педро несомненно полагал, что сдерживать Монфора, когда тот станет его вассалом, будет проще и для того, чтобы пожар не охватил весь Юг, чем-то придется пожертвовать. Расчет был ошибочным — но пойти таким путем его вынудил Иннокентий III. Итак, он принял оммаж от нового виконта и обещал, что его сын, принц Хайме, совсем еще мальчик, женится на дочери Симона де Монфора. В своих уступках он зашел так далеко, что отдал этого ребенка под охрану, то есть в заложники, военному вождю крестоносцев. Средневековые обычаи допускали такое следствие брачных контрактов между двумя сеньорами. Но в данном случае оставлять наследника арагонской короны в руках этого чужеземца было опасно. Чтобы доказать, что он не покинул Раймунда VI, Педро II, к великому возмущению крестоносцев, через некоторое время выдал свою дочь Санчу за одного из сыновей Тулузца.

Между тем с Раймундом VI надо было кончать, и наносить последний удар. На Соборе в Монпелье, куда его одновременно с арагонским королем пригласили 22 января 1211 г., легаты предъявили ему в ультимативной форме длинный ряд требований: «Он распустит свои банды рутьеров. Он даст Церкви удовлетворение во всем, в чем обещал. Он изгонит еретиков и их пособников из всех своих доменов и в течение года выдаст тех, кого ему будут указывать легаты и Монфор, в полное распоряжение последних. Он снесет все замки на своей земле, а рыцари его фьефа более не будут иметь права жить в городах. Когда крестоносцы будут проходить землями его тулузских подданных, они там будут пользоваться неограниченным правом постоя. Выполнив все эти статьи договора, сам граф отправится в Иерусалим служить в рядах тамплиеров или госпитальеров на тот срок, на каковой легаты сочтут нужным продлить его покаяние, после чего ему вернут его замки. Если он не примет этих условий, его изгонят из всего его домена, так что у него ничего не останется».

Тем самым Церковь требовала от графа Тулузского даже не повиноваться, а связать себя по рукам и ногам. Мог ли он подчиниться этому ультиматуму? В соответствующей сцене, описанной в «Песни», аббат Сито передает в руки Раймунда акт об отрешении того от власти. «Граф дал знак своему клирику прочесть его и, услышав его, обратился, негодуя и насмехаясь, к королю Арагонскому: “Подойдите, сеньор король, — сказал он ему, — послушайте эту грамоту и странный приказ, что выдали мне легаты“. Король Арагонский велел прочесть это ему во второй раз; по завершении чтения он спокойно сказал: “Вот кто нуждается в исправлении, клянусь Отцом Небесным!” Тогда граф, даже не попрощавшись с легатами, с грамотой в руке, не ответив на нее ни слова, уехал в Тулузу, скача во весь опор, потом в Монтобан, в Муассак, и Ажен. Повсюду он велел читать ее рыцарям, горожанам и клирикам, служившим мессу. Люди тулузской земли, услышав грамоту, заявляли, что пусть лучше их всех убьют или возьмут в плен, чем терпеть такой позор и согласиться, чтобы их сделали сервами и вилланами. И граф, выслушав их, выразил им большую благодарность, велел запечатать письма с призывами о помощи и разослал их всем своим друзьям».