Инновации на финансовых рынках

Другой не менее показательной ситуацией оказалась борьба Deutsche Borse за дружественное поглощение London Stock Exchange. Две крупнейшие фондовые биржи Европы согласились создать панъевропейскую биржу, которая могла бы конкурировать с другими глобальными игроками. Высокий объем наличных, накопленный Франкфуртской фондовой биржей, и большой объем торгов, характерный для Лондонской фондовой биржи, должны были сделать свое дело. Сделка получила одобрение как регуляторов Еермании и Великобритании, так и крупнейших акционеров Лондонской биржи. Но в дело вмешались акционеры Немецкой биржи. Дело в том, что последняя была и остается фондовой биржей с самой высокой капитализацией. Будучи вертикально-интегрированным холдингом, она объединяет большое количество инфраструктурных институтов. Кроме торговой площадки, в ее состав входит крупнейшая депозитарная система Clearstream, биржа производных Еигех, несколько крупнейших торговых систем на базе платформы Xetra, энергетическая биржа и т. п. Все это позволяет бирже постоянно генерировать огромное количество денежных потоков, которые делают ее лидером среди конкурентов. А это, в свою очередь, привлекает иностранных акционеров. Например, в 2005 г. выяснилось, что в составе акционеров Deutsche Borse почти нет немецких участников (их количество не превышает 7 %), а в основном преобладают английские и американские хедж-фонды. Узнав о том, что биржа собирается потратить порядка 10 млрд долл, на покупку конкурента, акционеры выразили сомнение в обоснованности такой покупки и заблокировали поглощение. Именно с этих пор хедж-фонды стали одной из «любимых тем» на встречах с участием немецких представителей. Как только речь идет о реформе финансовой системы и ее регулирования, немецкие руководители обязательно напоминают о необходимости «приструнивания» хедж-фондов. В Германии принято их называть «robust» (саранча).

На феномене хедж-фондов хотелось бы остановиться подробнее. Ведь хедж-фонды как раз во многом и являются квинтэссенцией финансовой глобализации. Возникшие еще в 40-е годы XX в. на фоне ограничений, связанных с инвестициями розничных инвесторов во взаимные фонды (в частности, запрета коротких позиций), первоначально такие фонды были ориентированы на богатых людей, готовых принять на себя риск инвесторов (то, что сегодня называется «квалифицированные инвесторы»). Учитывая, что эти фонды не были изначально заточены под массовые инвестиции, они получили офшорный статус, не подпадали под действия какого-либо национального или транснационального регулятора. Со временем фонды, начиная с собственно арбитражных операций (покупки недооцененных и продажи переоцененных акций), расширили свой круг операций инвестициями на рынке облигаций, рынке акций, товарном рынке. Появились макрофонды, активно работающие на рынке развивающихся стран; дистресс-фонды, инвестирующие в проблемные активы; «событийные фонды», специализирующиеся на инвестициях, связанных с рынком слияний и поглощений и т. п. Функциональное расширение хедж-фондов сопровождалось и их географической экспансией. Будучи свободными от «оков» национальных регуляторов, фонды оказались более мобильными в возможности переброса капитала с одного рынка на другой.

И все бы ничего. Если бы не несколько новых фактов, которые прошли мимо внимания регуляторов. Активы хедж-фондов стали большими. По разным оценкам, к 2007 г. они накопили от 1,8 до 2 трлн долл. И хотя эта цифра намного меньше той, которая характерна для взаимных фондов (их активы к 2007 г. по миру достигли 28 трлн долл.), но для отдельных рынков притоки и оттоки со стороны хедж-фондов могут быть решающими. И если в 1990-е годы это касалось в основном функционирования развивающихся рынков, то осенью 2008 г. это затронуло и американский рынок. В условиях кризиса многие прежде эффективные стратегии хедж-фондов оказались неэффективными. Возьмем такую безобидную в мирные времена стратегию, как арбитраж на рынке облигаций. Управляющие фонда выбирали две облигации одного класса, рейтинга, имеющие разные спреды доходности, покупали облигацию, имеющую больший спред доходности, и продавали облигацию, имеющую меньший спред. Расчет был на то, что рано или поздно разница в спреде между бумагами одного класса окажется минимальной. Но дело в том, что в условиях кризиса эта схема может не действовать. Купить можно, а вот продать… В итоге многие хедж-фонды впервые столкнулись с убытками. Не то чтобы убытки были в первый раз. Но никогда они не были такими большими, и фонды не несли их так долго. Многие стратегии, разрабатывающие годами, летели. В итоге это привело к оттоку средств инвесторов. У фондов резко вырос спрос на наличность. И наибольший спрос на наличность у хедж-фондов возник в октябре 2008 г., когда и так падающему американскому рынку хедж-фонды добавили ускорения, продавая все, что можно (рис. 11.7).