Инодин - В тени сгоревшего кипариса

Мусульмане умудрились извратить даже такое славное мероприятие, как баня. Где раскалённая каменка, где ковшик, которым нужно плескать в её пышущую жаром пасть воду, квас или пиво? Размахнуться, закинуть жидкость на камни — чтобы ни много, ни мало, а в самый раз, успеть увернуться от шибанувшей в лицо струи ароматного пара…. Всё это далеко, дома, за тремя морями и парой проливов в придачу. Нет, если разобраться, здесь в мытье толк понимают, только не по-русски это — строить мраморный дворец, чтобы смыть грязь со шкуры. Но если со своей банькой не сравнивать, то очень даже ничего. Однако времени занимает много. Пока в нескольких водах отмокнешь, на горячей плите полежишь, пока банщик — здоровенный, усатый детина, выдраит тебя специальной рукавицей из конского волоса, вывернет тебе все кости из суставов, помнёт, потопчется по тебе — проходит почти вся ночь. Подумать только, как загадочно человеческий организм устроен — бани разные, а ощущение после них одинаковое, как у повешенного на верёвку после стирки белья — вроде и трёпан, и выжат, и сил нет, но чист, доволен, и горы можешь свернуть. А то, что вместо холодной, прозрачной, как слеза водочки под солёный огурчик и чёрный хлеб с сальцем да селёдочкой в уютной комнате тебя ждёт терпкое местное вино, белый хлеб, сыр, зелень и ароматная, только с очага, баранина — так у каждого народа в еде свой обычай.

За накрытым столом отходят телом и отмокают душой несколько мужчин в возрасте от «где-то под тридцать» до «слегка за сорок». Не спеша отхлёбывают из стаканов, лениво забрасывают в себя кусочки пищи. Беседа течёт плавно, хотя и через переводчиков — в эту ночь офицеры эвзонов пригласили в гости командиров добровольческого танкового батальона. Днём времени на дружеские посиделки нет ни у тех, ни у других – война. Ночью противник спит, налётов нет, так почему бы приличным людям не расслабиться в хорошей компании? Обстановка на фронте позволяет.

Судя по всему, итальянское командование пребывает в полной прострации — за неделю потерять одиннадцатую армию в Эпире, Додеканезские острова, потерпеть сокрушительное поражение в Киренаике и на закуску бездарно проспать центральную Албанию. Для этого нужен особый талант. После захвата Эльбасана остатки дивизий девятой армии продержались недолго — прокормиться в зимних горах непросто, голодные, замерзающие солдаты бросают оружие и толпами бредут сдаваться — они почему-то уверены, что греки отправляют всех пленных на Крит, в лагеря. На острове Минотавра тепло, не стреляют, если ещё будут кормить — райское место в котором можно дождаться окончания этой никому ненужной войны.

Двенадцатого декабря танки и кавалерия греков прорвали жалкую оборону врага в районе Тепелины и отрезали от северной Албании Валлону — один из двух портов, через которые морем прибывают из Италии войска и техника.

В распоряжении генералов Содду и Кампиони остались считанные дивизии, войск едва хватает для того, чтобы перекрыть грекам дорогу на Тирану и Дуррас, последний порт, в котором можно с горем пополам разгружать идущие из Италии транспорты.

Казалось бы, самое время нанести удар милосердия, полностью очистить Албанию от фашистов, только у греческой армии нет сил на наступление. Дрянные горные дороги, дефицит автотранспорта, который лишь слегка удалось уменьшить поставками из СССР и трофеями сдерживают эллинов надёжнее противника. После беспримерного наступления греческие дивизии растянуты на сотню километров в глубину, в передовых частях не хватает боеприпасов и топлива. Армия выдохлась, ей нужно перевести дыхание, собраться с силами, накопить ресурсы. На сухопутных фронтах боевые действия свелись к нечастым перестрелкам — снарядов у обеих армий кот наплакал.

Но война — ненасытный зверь. Если недостаточно пищи на земле, она поднимается в небо.

Утром десятого декабря итальянская авиация опоздала с атакой на какой-нибудь час: когда над разбитым снарядами мостом проскочила первая эскадрилья остроносых "Чирри", под сдвоенными плоскостями которых висели небольшие осколочные бомбы, последние эскадроны греческой кавалерии входили в Эльбасан. Поймать греков в узких ущельях и перемешать бомбами в фарш не удалось. Тогда эскадрильи неуклюжих двухмоторных бомбовозов «Чиконья» неторопливо развернулись, заходя на город. Четыре трофейных зенитки без прислуги — всё, что могли противопоставить им греки. Итальянцы шли нагло — даже истребители сопровождения несли бомбы, до сих пор сопротивление в воздухе им оказывали только над Афинами и в районе Салоник.