Инодин - В тени сгоревшего кипариса

— Удобное место нашли. Пришлось бы готовить заранее — всё равно лучше не оборудовать. Труднее всего было сделать так, чтобы на руках фашиста не осталось следов от верёвок. Согласитесь, заваливший командующего связанный снайпер — это нездоровая сенсация. Лейтенант погиб, не приходя в сознание. Исполнитель ушёл по реке, под водой. Осназ ВМФ.

— А если бы покойный не пошёл осматривать подбитую технику?

— Подорвался бы на неразорвавшемся снаряде километром дальше. Но в этом случае жертв было бы больше — водитель, охрана... Плохой результат, грязный. А так в самом деле получилось неплохо.

***

Зеркало на стене мутное, зато достаточно большое. В тёмном стекле отражение лица, похожего на знакомое когда-то. И раньше красавцем не был, теперь подавно. По всей роже — кривые отметины шрамов, смотреть противно, не морда, а фотография Луны, сплошные кратеры. Интернационалист, герой греческой революции, твою мать, прославился, захватил вражеский город. Отражение в зеркале перекосило от воспоминаний. Обделался жидко, даже из танка сам выбраться не мог — боец выволок, как свиную тушу. Позорище. А город грекам на блюдечке поднёс счастливчик Котовский. Видел его фотографию в газете, с Барышевым и какими-то греками. Если кому прёт, то по полной. Везунчик вляпался по самое не могу, уносил ноги и с разбегу угодил в герои.

Клитин скрипнул зубами, покосился на висящий на спинке стула китель с ПОГОНАМИ старшего лейтенанта. Не обошли, бросили неудачнику подачку, присвоили очередное звание. Досрочно. Раненый танкист злобно скривился, сплюнул в стоящую у кровати эмалированную плевательницу, нашарил босыми ногами тапки, взял палку и рывком поднялся на ноги. Вторая койка в палате пока пустует, грек-лётчик помер сегодня утром, не приходя в сознание. Слишком сильно обгорел, бедняга, не спасли. Ничего, скоро нового привезут — войне конца не видно пока, хватит ещё медикам пациентов.

Старший лейтенант, опираясь на палку, доковылял до вешалки. Осколки хирурги из Клитина выковыряли, раны заживают хорошо, но слабость пока осталась. Накинул на плечи шинель и пошаркал к дверям. Сидеть одному, снова и снова перебирать в уме подробности последнего боя, читать новости с фронта… Сил уже нет.

На звук открывшейся двери подхватилась со своего места сестричка, подлетела, подхватила под локоть. Что ж ты, носатая, растрещалась, всё равно вашу тарабарщину не разбираю. Зато ты русского языка не знаешь. Пошли, пошли в садик, посижу, может, легче станет…

Они медленно добрались до дверей в сад, осторожно спустились по ступенькам и неспешно направились к ближайшей свободной скамье – покрытый свежими шрамами мужчина с большими не по возрасту залысинами и маленькая хрупкая девушка, копну чёрных волос которой не смогла до конца усмирить косынка с красным крестом. Каждый говорил своё, не понимая, что говорит второй, но девичий голос постепенно становился тише, а из мужского исчезали ворчливые интонации.

***

Новенькая полуторка, слегка подвывая мотором на подъёмах, тянет бодро, хоть и не слишком быстро — в колонне не разгонишься. Молоденький конопатый водитель уверенно вертит баранку — не первый раз едет по этой дороге, даже не в десятый. Шофёр прислушивается — не забарабанят ли по крыше кабины пассажиры? Погода опять испортилась, ветер гонит над землёй снежные хлопья, на многочисленных ухабах идущую порожняком машину изрядно потряхивает, но, видимо, расположившихся на груде сложенных у кабины пустых мешков мужчин это не сильно беспокоит, привыкли и не к такому. Конечно, офицерам нашлось бы место и в кабинах, только они предпочли ехать вместе. Не наговорились?

Среди награждённых за взятие Эльбасана не оказалось едва ли не главных виновников торжества — Карагиозиса и Котовского. Недоразумение разрешилось практически сразу — обоих вызывали для награждения в столицу. Красивый легковой автомобиль, на котором любил кататься по окрестностям капитан эвзонов, у него благожелательно экспроприировал прибывший во главе своей части командир бригады, испортившаяся погода заставила прекратить полёты авиации, поэтому добираться до Афин друзьям пришлось на попутном транспорте. Смотреть по дороге не на что, разговор как-то незаметно сошёл на нет, Карагиозис задремал, вот Котовскому отчего-то не спалось. В голову лезли разные мысли.