Читаем Иное утро полностью

– Забавно, – Леди сделала глоток, – но ты не ответил что ты будешь делать если людям понравиться то что ты рисуешь.

– Всякий художник хочет чтобы его труды оценили. Если оценят мой – я буду рад. И не важно для кого и по чей указке я буду делать, ведь у меня всегда есть право выбора.

Леди сделала еще один глоток, и посмотрев через бокал на искаженное изображение картины тяжело вздохнула.

– Я куплю эту картину.

Арфо опешил от неожиданности и отдернулся назад, но чья-то рука сзади его остановила и он обернулся. Это была Таня.

– Простите, эта картина уже продана, – сказала она максимально вежливым голосом, – но, вы можете пос…

– Нет, – оборвала девушка в красном с синем с зеленой помадой, – меня интересовала именно эта. Чтож, – леди подсунула бокал в свободную руку Арфо и направилась к выходу, – я посмотрела все что мне было интересно. Спасибо за компанию молодой человек, и за короткий дискус.

Арфо стоял ошеломленный с двумя бокалами в каждой из рук и тупо моргал глазами. Таня мягко лягнула его в бок.

– Завтра ее заберут.

– Подожди, подожди, а кто?

– Вон та девушка, – Таня указала на женщину одетую в повседневную одежду ползающую в телефоне у стойки бармена, – она немного странноватая. Как увидела твою картину то сразу же начала искать автора. Не думала что кому-то понравиться твоя мазня.

– Эй!

– Шучу, шучу, – Таня улыбнулась и Арфо вспомнил почему он любит эту девушку, а былые мысли о ее непричастности исчезли. – Это только начало, милый.

– Ага.

Ч5.

– Что? Как? Как такое возможно? – сказала Тимия проводя пальцем по футболке.

На лице Марка была его старая маска взрослости, и маской она являлась от того что нервозность, злость или нежелание выглядывало из-под дергающихся бровей. Он пытался держать их силой, но брови то и дело поднимались вверх и лицо менялось из злобного в печальное, и наоборот. Он был и остался маленьким мальчиком который так и не познал мир и так не научился скрывать свои эмоции. Он стоял перед взрослой сестрой и пытался выглядеть серьезным, но она понимала всю печаль его действия. И с каждой минутой своего молчания все больше и больше приближался к черте срыва на бесконечный плач.

– Я умер, Тим. Пойми это, – сказал он дрожащим голосом. – Мне жаль, но я умер.

– Я знаю, Марк, я знаю, – Тимия сорвалась с колен и вновь обняла брата. – Прости…

– Хватит! – Марк попытался вновь вырваться, но Тимия его не отпускала и зеленая футболка начинала покрываться влажными линиями. – Отпусти меня.

– Зачем ты это говоришь мне? Мы ведь бу…

– Арфо ошибка вселенной, он не сможет создать мир таким какой он есть сейчас.

– Но он это ты.

– Я МЕРТВ! – Взревел Марк. – Тимия, я мертв. Мертв. Мертв.

Тимия только сильней сжала брата в объятия и тихо плакала.

– Я должен быть, – Марк всхлипнул, – мертв. Арфо должен быть мертв.

– Почему?

Марк обнял сестру и уже и сам не скрывал слезы, а плакался ей в плечо.

– Так надо, Тимия. Так надо, – говорил он сквозь плач. – Так просто надо.

– Кто такое сказал?

– Бог.

– Он врет! – закричала Тимия.

– Я бог.

– Ты врешь, – Тимия задыхалась, – врешь. Это глупость. Ты просто ошибаешься.

– Тим… – Марк еще сильней заревел и его голос стал распространяться по округе оглушительным воем. Он упал на колени, но Тимия его не отпускала. – Так надо.

– Нет.

– Прошу…

Тимия открыла глаза чтобы взглянуть на брата, но увидела только серое вещество застывшее в секунде, а после упавшее вниз бесформенной массой.

Слезы моментально перестали течь, а по всему телу пробежала инстинктивная дрожь. Она вновь была тут. В царстве безумия и бессмысленности.

Глава 14.

Ч1.

Она сидела на коленях и продолжала смотреть себе под ноги, туда куда секунду назад впиталась бесформенная масса бывшая ее братом. Слезы уже не текли, а в веках кровавым постуком бушевал адреналин, надо было включать мозги благоразумной девочки. Она осмотрела территорию. Слева и справа монолитные здания в структурной целостности, цитадель за спиной и чем ближе к ней – тем более видимые разрушения. Она встала и отряхнула с себя следы оставшийся массы. Куски серой материи с хлюпаньем впитались в землю, будто бы их что-то всосало. Сердце оглушительно екнуло и Тимия закрыв глаза пытаясь отвести наваждение и еще раз обдумать свои последующие действия.

Она вдохнула пустой воздух и выдохнула.

Нельзя было продолжать думать что путешествие в этом мире нелогичны – это заранее проигрышный вариант. Логику этого мира стоит понять.

Первый раз они с Арфо переместились в одном и том-же месте. Почему? Скорей всего то была точка отсчета. Пока бы она до нее не дошла период не начался, пока бы Арфо не нарисовал там свое граффити – период бы не начался. Переулок только катализатор. Хорошо, отбросили.

Второй прорыв. Надо было уточнить у Арфо время, но плюс-минус оно было одинаково. Это значит что они перемещались одновременно? Нет. Были ли тут одновременно? Скорее да, чем нет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Что такое литература?
Что такое литература?

«Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей. Один Бог ведает, так ли уж покойно на кладбищах, но в книгохранилищах ничуть не веселее. Кругом сплошь мертвецы: в жизни они только и делали, что писали, грехи всякого живущего с них давно смыты, да и жизни их известны по книгам, написанным о них другими мертвецами... Смущающие возмутители тишины исчезли, от них сохранились лишь гробики, расставленные по полкам вдоль стен, словно урны в колумбарии. Сам критик живет скверно, жена не воздает ему должного, сыновья неблагодарны, на исходе месяца сводить концы с концами трудно. Но у него всегда есть возможность удалиться в библиотеку, взять с полки и открыть книгу, источающую легкую затхлость погреба».[…]Очевидный парадокс самочувствия Сартра-критика, неприязненно развенчивавшего вроде бы то самое дело, к которому он постоянно возвращался и где всегда ощущал себя в собственной естественной стихии, прояснить несложно. Достаточно иметь в виду, что почти все выступления Сартра на этом поприще были откровенным вызовом преобладающим веяниям, самому укладу французской критики нашего столетия и ее почтенным блюстителям. Безупречно владея самыми изощренными тонкостями из накопленной ими культуры проникновения в словесную ткань, он вместе с тем смолоду еще очень многое умел сверх того. И вдобавок дерзко посягал на устои этой культуры, настаивал на ее обновлении сверху донизу.Самарий Великовский. «Сартр — литературный критик»

Жан-Поль Сартр

Критика / Документальное