Иное утро

Она вновь закрыла глаза и вдохнула. Чистый, и густой своей чистотой и спокойствием воздух, талый от наступающего лета и конца зимы, талый от снега что уже не видно на поверхности, но заметный в зеленистости зелени под ногами.

Тут было хорошо, тут хотелось остаться, но тут она была не одна. Сзади послышались короткие и неуверенные два шага.

– Привет, Тим, – сказал Марк.

Тимия выпрямилась, но не повернулась.

– Ты реален?

– Да.

– Хор… – к горлу ее подступил ком. – Извини меня. Я должна была тогда пойти с тобой гулять.

– Прощаю…

Глаза Тимии наполнились влагой. Слезы блестели маленькими хрусталиками в закатных лучах солнца, но она их не вытирала.

– Я должна была… Должна была, но не смогла. Марк, в этом мире мы будем вместе?

– Тим, я же, – Марк подошел ближе и постарался взять сестру за руку, но в последний момент она ее отдернула. Марк опустил взгляд. – Я же мертв.

– Разве это важно? – Тимия улыбнулась, а слезы набрали новый оборот. – Арфо станет богом, и сделает нас всех счастливыми. В этом же его цель. В этом же… он же может. Верно? Он… он даст нам поиграть вместе опять.

– Тим, повернись, пожалуйста, – сказал Марк своим непривычно серьезным тоном. Он любил так говорить когда считал свои слова правдой. Любил нарочно вздувать губы и корчить гримасы которые показывали “крутые” герои в фильмах. Но использовал этот прием только в тех моментах когда хотел чтобы его точно поняли. Это был его режим взрослого.

Тимия обернулась и увидела все того же белокурого мальчика как и всегда в прошлом, только ниже, куда ниже. Хотя это она выросла. А он остается все тем же. Сердце Тимии бешено билось наполняя симфонию барабанными отступами, воздух вырывался из груди со свистом свирели, слезы замутняли обзор последнего ключа. Но его надо было видеть. Ведь это был ее брат. Ее ЖИВОЙ брат. Поэтому она вытирала правым рукавом слезы, а в левый высморкалась. Марк улыбнулся при виде этого и отвернулся тихо посмеиваясь.

– Щего ты? – сказала шмыгающая благоразумная девочка.

– Да так, – сказал он улыбаясь во весь рот, – давно не…

Тимия присела на одно колено и обняла брата во весь его детский рост.

– Тим, остань, – Марк пытался шуточно вырваться из ее объятий, но лишь шуточно. Не дергаясь пытаясь сохранить этот момент в целостности. – Тим…

Они простояли так бесконечно долго, отстояли все те годы их разлуки, и Тимия наконец почувствовала себя собой, наконец поняла какой теплоты ей не хватало в жизни. И поняла как ее жизнь изменилась после его смерти. Тогда в ее душе что-то сломалось, что-то надломилось и затерялось в пустоте, что-то о чем она не задумывалась ведь этого уже не было и это уже заменило себя в прошлом, изменилось и подменило само себя. Половина той любви которую она могла бы дать, половина той любви которую она могла бы получить, половина ее души незаметно умерла тогда вместе с ним. Являемый отголосок во снах, галлюцинациях, параличах был обратной стороной рациональности. Той рациональности что защищает разум от неприятного. Той что замещала грустное страшным. Призраками в углах заставляющие молчать она не могла думать что чего-то лишилась.

– Ну хватит, Тим, Хватит.

Тут Марк предпринял серьезную попытку вырваться, но Тимия все так же его не отпускала.

– Я вспотел уже, Тим!

– Еще минутку, – сказала Тимия спустя минуту, – еще одну только…

– Я мертв, Тим. Мертв и ничего с этим не поделать.

– Арфо…

– Отстань уже от меня! – возревел Марк и оттолкнул Тимию. – Посмотри! Посмотри же уже на меня, Тим! Открой глаза!

Ее сердце упало вниз протяженной, долгой и тяжелой до большой октавы, дыхание остановилось, а всякие звуки прекратили свое существование оставляя место лишь ощущению дикого и бурного движения крови в венах.

Пятилетний светловолосый мальчик в синих кедах, джинсах укороченных мамой, с напульсником на правой руке был одет в, подстать глазам, зеленую футболку так им любимую в прошлом, ту футболку которую мама купила после длинной истерики в торговом центре, ту футболку которую он надевал каждый последующий день, в некоторых местах уже белесую от стирок, поцарапанную, порванную и зашитую с любовью матери, футболку с потертым от старости принтом двух мордочек жаб. Одну улыбающуюся на переднем фоне, и одну грустную – на заднем.

Ч4.

Все в нашем мире пропитано политикой. Только не в том, общепринятом нынче плане, а в другом, более масштабном. Политика есть власть, а дурными людьми надо, да, управлять. Люди могут, и будут, совершать проступки вредные другому человеку. Ведь мы эгоистичны и нарциссичны, и нам, по сути то, свобода и не нужна. Свобода одного рушит свободу другого – так и появилась политика, так и появились те кто держит власть в своих руках. Но это не панацея от проблем общества, было ею, но теперь уже нет. Да и была то ею гипотетически, но на практике…