Иногда одной лучше (СИ)

Софи ожидала, что собеседник ужаснется, что на лице его отразится злость или, по крайней мере, растерянность, но Хоумлендер только снял с губ улыбку. Чашка кофе с мягким стуком опустилась на блюдце, над столиком повисла неловкая тишина, и официантка принесла собеседнику десерт. Медсестра не знала, что Джон направил все свои силы на выполнение одной единственной задачи – он пытался не засмеяться. До чего Пучина неосторожен, до чего он глуп… Вечно следует велению нижайшего инстинкта, будто животное.

Джон перевел взгляд в сторону окна, он размышлял над чем-то, и Софи восприняла этот жест, как что-то хорошее. Если бы задумка оказалась безнадежной, он ведь сказал бы об этом сразу, так? «Наверное, обдумывает предстоящее дело», – решила она, приободрившись. Сегодня Софи удалось заметить: костюм ее собеседника стоил не меньше трех тысяч, ботинки – еще дороже, а уж часы…

И все выглядело так ново, будто Джон впервые примерил этот образ. Может, все ради нее одной? Хотел произвести на нее впечатление? А, может, он просто сказочно богат, и может позволить себе огромную кучу дорогой одежды. «Ага, и ходит в бесплатную клинику», – шепнуло подсознание.

Устыдившись этой мысли, девушка и сама отвела взгляд. У нее давно никого не было. Никогда – если говорить точно. Работа отнимала много сил, учеба тратила последние нервы, и иногда у Софи не было времени даже принять десятиминутный душ, не то, что выйти на свидание. У Триш, ее лучшей подруги, был жених – Макс, но им обоим удивительно повезло друг с другом. Два доктора, вечно занятых работой, могли существовать в мире и гармонии, могли наслаждаться редкими минутами общего досуга.

У Софи не получалось наладить личную жизнь, а теперь на носу долгое судебное разбирательство, оно может длиться годами, может стать достоянием общественности, и Софи придется общаться с прессой изо дня в день. В глубине души, конечно, она надеялась, что так и будет… Но что-то заставляло девушку грустить. Будь у нее рядом сильное плечо, вторая половинка, пройденный путь стал бы легче.

– Что думаешь? – Софи попыталась прервать воцарившееся молчание своим робким вопросом, платье ее снова чуть задралось, и Джон задержал взгляд на оголенных коленях девушки, быстро отведя его к окну.

– Если у нас на руках так много доказательств, – заговорил собеседник, не поворачиваясь. – То я не вижу никаких препятствий перед победой. Мне нужны будут некоторые твои документы, чтобы подготовить заявление.

– Да, конечно, – отозвалась девушка, воодушевившись услышанным. – Правда, знаешь… Я ведь никогда ни в чем подобном не участвовала.

– Не бойся, я пройду этот путь с тобой, – ответил ей Джон, будто прочитав мысли девушки. – Пока что расскажи подробнее, что именно он… Что именно этот негодяй сделал.

Сердце юной медсестры забилось чуть чаще, а светлое платье, под цвет ее уютного пальто, вдруг показалось слишком тяжелым. Юрист правильно подбирал слова. Если так он и поведет себя в суде, победа им действительно обеспечена. Только самой Софи придется поднабраться опыта, поучиться у профи.

– О каких подробностях ты хочешь узнать? – спросила медсестра, надеясь, что щеки ее не краснеют в этот долгий момент.

– Обо всех, – бесцветно ответил ей собеседник. – Мне нужно знать все, все, что у тебя есть. Мы составим план атаки, – Джон постарался улыбнуться, но вышло криво.

Не то, чтобы Софи хотела рассказывать о мерзости, свидетельницей которой стала, но если это необходимо для дела, она все вспомнит. Вспомнит то мерзкое видео, те сообщения, фото, которые похотливый супер присылал несчастным девочкам. Это – неприятно, но со стороны молодой медсестры было так глупо надеяться на то, что ей не придется заниматься подобным.

Софи редко работала с детьми, именно из-за чувствительности своей натуры она и не пошла в педиатры. Когда страдают взрослые – это часть жизни, когда дети проживают не лучшую жизнь – это тяжело. Может, все дело в том, что сама Софи не познала счастья ни в детстве, ни в отрочестве?

И все же, как бы там ни было, нужно собраться. Если она планируется разнести в пух и прах огромную корпорацию, придется зайти далеко. Может, даже поступиться некоторыми своими принципами, спрятать нежное розовое сердце за каменной коркой… Софи не знала, готова ли она к подобному, но, взглянув в ярко-голубые глаза своего собеседника, девушка начала говорить. Медленно, неуверенно, но говорить всю правду.

А Джон тем временем наслаждался дискомфортом хорошенькой медсестры, смотрел за тем, как розовеют ее щеки, как уголки тонких губ приподнимаются вверх, если речь заходит о чем-то неловком. Пока Софи не пришла, Хоумлендер злился, злился на ее опоздание, на неуважение, оказанное ему, но теперь… Теперь он готов был простить ей все на свете.