Инопланетяне в Гарволине

«Опель» спортивного комментатора из гданьской газеты был машиной надежной, но с покрышками по всей Польше дело обстояло весьма неважно. Одну сменили в Пасленке, и это пока не доставило проблем. Однако в Нидзице уже пришлось обратиться в вулканизационную мастерскую. И только под двойным нажимом — мощным воздействием представителей прессы и значительной суммы наличными — удалось заставить рабочих мастерской залатать покрышку немедленно, а не через «недельку».

В восемнадцать десять, под Млавой, полетело третье колесо.

— Что ты понатыкал в свои покрышки? — ворчал на комментатора театральный критик. — Чем так мучиться, лучше бы купил новые!

— Попробуй купи! — раздраженно огрызнулся владелец «опеля». — Во-первых, бешеные деньги, во-вторых, не сразу найдешь подходящую оказию. Хорошо, мы живем в Гданьске, моряков достаточно, но не все корабли ходят в нужном направлении и не все моряки специализируются на покрышках, интересы у них самые широкие.

— Я сам видел, в «Стомиле» продавали, — упорствовал критик.

— Так ведь в государственном магазине еще дороже обходится. Официально очередь и в самом деле на сто миль, а в неофициальном порядке… Знаешь сколько бесплатных входных билетов на футбольный матч я раздал и фиг получил!

— А, вот почему ты так дрался за эти входные! Когтями выдирал, никому в редакции больше не досталось.

— А ты что думал? Мне самому они ни к чему. А за «данлопы» моряки еще и билеты на матч потребовали, ну я и старался.

— Для себя старался.

— Интересно, а в чьей машине ты сейчас едешь? Ведь не для себя стараюсь.

Сидя на обочине шоссе и глядя на пыхтящих над очередной проколотой покрышкой коллег, редактор задумчиво произнес:

— Знаете, о чем я сейчас думаю? Доживем ли мы до тех времен, когда в обычном магазине можно будет купить все, что душа пожелает? И не придется ко всем этим штучкам прибегать. Никакого тебе блата, никаких очередей. Приходишь, платишь денежки — пусть дорого, да зато без всяких хлопот, а ты еще и выбираешь товар, капризничаешь… Продавцы вокруг тебя суетятся, уважают…

— Фантаст! — прикручивая покрепче гайку, отозвался спортивный комментатор. — Размечтался! Может, у тех, что из космоса прилетели, так и живут, а нам и мечтать нечего.

— И в самом деле, о таком лишь в научно-фантастической литературе прочитаешь, — поддержал его начитанный литературный критик.

— Ну почему же? — удивился молчавший до сих пор фельетонист. — Я слышал, что, например, в Париже…

Пугливо оглянувшись на безлюдные поля, редактор поспешил перебить наивного коллегу:

— Ты бы поменьше рассуждал, побольше вкалывал.

— Да уже готово. Едем, — распорядился владелец «опеля».

Под Плонском опять пришлось обратиться к услугам шиномонтажа.

— И чего только люди не придумают, лишь бы без очереди обслужили, — ворчал старый мастер, которого по настоянию приезжих срочно вызвали на работу, оторвав от ужина в семейном кругу. — Теперь вот, оказывается, и космические пришельцы к нам прилетели! Выдумают же, на встречу с космитами спешат, а сами старую калошу вместо камеры подсовывают! Да ладно, ладно, сейчас залатаю, чего уж там, но где гарантия, что вот тут рядышком не лопнет?

— Поесть бы! — вслух мечтал критик. — Может, хоть в Варшаве удастся.

— Опять же фантаст!

— Все равно, где ты в такую пору поешь?

— Да хотя бы на Центральном вокзале.

— Ага, леденцы и засохшее яйцо в прокисшем майонезе. Ну как, все еще не потерял аппетита?

Критик вздохнул и ничего не ответил.

Первым в космический корабль поднялся пилот. Ему пришлось вдоволь настучаться своим оружием по боку вертолета, ибо автоматический подъемник, сняв свою тыкву, разлегся на полу и вздремнул, пока суд да дело. Пробудившись от стука, еще не совсем придя в себя, он немедленно приступил к своим обязанностям и, все еще лежа на полу, не высовываясь, принялся энергично крутить ручку подъемника. На глазах у изумленной публики лестница с вцепившимся в нее одним из марсиан величественно поплыла вверх. У пилота не было ни времени, ни возможности занять правильную позицию, и в вертолет он влетел горизонтально, головой вперед, свалившись на пол у своего кресла.

Не обращая на него внимания, тяжелоатлет поспешил опустить лестницу, чтобы поднять следующего. «Видно, что-то там у них случилось, раз так тарабанили, — в панике соображал он. — Жаль, выглянуть нельзя, чтобы посмотреть, что именно».

— Проще пана, да выпустите же из меня воздух! — кричал на него пилот. — Мне за штурвал надо сесть!

Автоматический подъемник не слышал отчаянных призывов, ведь он не надел своей тыквы с вмонтированными в нее наушниками, к тому же все внимание посвятил спасению собратьев по космосу, которым явно грозила неведомая опасность. Вот и второй из них оказался в вертолете.

Поднявшийся вторым художник услышал отчаянные призывы пилота, в очень неудобной позиции валявшегося на полу. Обе руки его оказались им же самим крепко прижатыми к стенке, встать сам он не мог, не мог и выдернуть затычку из сжимавшей его автомобильной камеры. В довершение несчастья голова его опускалась все ниже и совсем исчезла под креслом.