Инопланетяне в Гарволине

— Да скажи наконец этой обезьяне, чтобы наушники надел! — крикнул пилот художнику.

Интересно, как скажешь, если у того нет шлема на голове? А подъемник снова спешно опустил лестницу, готовясь спасать очередного пришельца.

Художник всегда отличался сообразительностью, вот и сейчас он нашел выход из положения. Поскольку под рукой ничего подходящего не оказалось, художник, собравшись с силами, ткнулся своим шлемофоном в оттопырившуюся заднюю часть тяжелоатлета. Из люка последний не выпал только потому, что крепко вцепился в ручку подъемника.

— Ты чего? — заорал он, сердито оборачиваясь, и только сейчас вспомнил, что общаться с пришельцами может лишь с помощью наушников. Схватив свою тыкву, он насадил ее на голову и сразу услышал отчаянные крики пилота.

— Воздух! — кричал тот не помня себя от ярости. — Да выпустите же из меня воздух, холера!

Смутившийся тяжелоатлет бросился выпускать воздух из художника, не поняв, кто именно просит его о помощи, но крики обоих космонавтов направили его на путь истинный. С трудом отыскав в пилоте нужный вентиль, парень с силой его дернул. Надо же, как хорошо надута камера! Тяжелоатлет поднатужился и дернул сильнее. Из пилота со свистом принялся выходить воздух. Сразу стало легче. Вот пилот смог повернуться на бок, вот сумел сесть в кресло.

Подъемник вернулся к своим прямым обязанностям. Быстренько втащил в вертолет консультанта с его машинкой для заметания листьев, вот на лесенке въехал в вертолет и сатирик.

— До чего же трудно первым высаживаться на Землю! — недовольно бормотал он. — Никогда больше ни в какой космос не полечу!

Последним втянули социолога, усталого, взопревшего, но чрезвычайно довольного. Реакция общественности на выдающееся событие так восхитила его, что он готов был остаться на гарволинской площади на всю оставшуюся жизнь, если бы не мучительный голод и другие физиологические потребности.

— Прекрасно, великолепно! — восклицал он. — Что за потрясающая реакция! И как все четко, выразительно! Жаль, что приходится улетать, они только разошлись, видели, даже пытались завязать с нами торговые отношения…

— А их доброжелательное любопытство! — вторил ему художник. — Во что бы то ни стало желали установить с нами контакты, демонстрировали своих животных, свои привычки и навыки…

— Вот, вот, привычки и навыки! — подключился к обмену впечатлениями сатирик. — Демонстрируя одну из них, выдули не меньше трех литров и от чистого сердца хотели и меня угостить, чуть было силой не влили в дыхательную трубку на шлемофоне. Хорошо бы нам вовремя смыться, не поздоровится от такого гостеприимства.

И он сделал попытку стянуть шлемофон, ощущая себя уже в безопасности. Его остановил громкий возглас художника:

— Не снимать шлемофонов! Они могут нас видеть, ведь многие на крыши забрались!

Толпа на рыночной площади беспокойно бурлила.

Уже все пришельцы забрались в свой космический корабль, прихватив с собой страшное оружие.

Похоже, собираются улетать.

— Отодвиньтесь подальше, сейчас газы выпустят, — со страхом кричали в толпе.

— Глядите на этого придурка, с цветами к ним кинулся. Назад, пан, назад!

— А вы бы, мамаша, с ребенком вообще отошли куда подальше, мало ли что! Глядите, опять со своей коляской прямо под ихнюю машину сунулась!

— Эй, заберите кто-нибудь этого пацана, не иначе, норовит к кораблю прицепиться!

Внезапно появились три милиционера и принялись оттеснять народ подальше от космического корабля и прогонять тех, кто вылезал на стартовое поле. Вряд ли они понимали, что делают, но у них уже вошло в привычку поддерживать дистанцию между народом и любым событием.

С шоссе послышались сигналы приближающихся на большой скорости автомобилей. Раздались крики:

— О, наконец-то из Варшавы едут!

— Спохватились!

— А может, немного задержать космитов?

Три автомашины ворвались на центральную площадь Гарволина и с трудом сумели затормозить перед толпой, только чудом никого не задавив. Из машин посыпались журналисты и репортеры. Журналисты кинулись к космическому кораблю, защелкали затворы фотоаппаратов, застрекотали кинокамеры.

Редактор, фоторепортер и замдиректора Центра по изучению общественного мнения, сбившись в кучку, с тревогой наблюдали за столичными представителями прессы. Оглянувшись на космический корабль, редактор двинулся в кафе, поманив за собой коллег. Умница Марыся сохранила им места за прежним столиком у окна. Со вздохом облегчения свалившись на стулья, они смогли наконец-то дать выход чувствам.

— Ведь я же дал команду отправляться! — выходил из себя редактор. — Чего они ждут? Еще минута — и будет поздно.

— Точно! — поддакнул фоторепортер. — Еще немного — и этих людей ничто не удержит. Сметут милицию и кинутся к вертолету.

— Мне стало плохо, как я увидел этого, с ножницами! — лихорадочно шептал замдиректора. — Уверен, он и сейчас еще там! Того и гляди что-нибудь у них отрежет…

— Не волнуйтесь, уже не успеет! — сдавленным шепотом успокоил его редактор. — Вроде стартуют!