Инопланетяне в Гарволине

И в самом деле, световой круг над вертолетом завибрировал сильнее, посыпались искры. Даже сюда донеслось негромкое, утробное урчание двигателя, над площадью поднялась туча пыли. Серебристая машина оторвалась от земли и стала медленно подниматься вертикально вверх. Люди на площади задирали головы и застывали в печальном молчании, перестав гомонить и толкаться.

Набрав высоту, космический корабль взял курс на восток. Тысячи глаз, не отрываясь, глядели ему вслед. Вот корабль с пришельцами серебристой звездочкой блеснул на небе в последний раз и растаял в небесном просторе.

Только теперь редактор с облегчением вздохнул и, словно вернувшись с небес на землю, с тревогой посмотрел на клубящуюся людскую массу за окном. Эксперимент закончен, можно давать запланированное дементи — официальное опровержение. И вот теперь, глядя на возбужденные лица соотечественников, редактор понял, как непросто давать это опровержение. По меньшей мере три четверти очевидцев поверили в пришельцев из глубин космоса, а как минимум половина из поверивших твердо знала, что это только начало, только первый визит, за которым обязательно последуют дальнейшие. И в самом деле: вот ведь прилетели, эти галактические существа, им наверняка понравилось у нас, не могло не понравиться, значит, прилетят еще. И обязательно что— нибудь привезут, какой-нибудь невиданный дефицит! Когда прилетят? Неизвестно, но они как-то так выглядели, что наверняка скоро…

При таких настроениях общественности сказать правду?! Нет, это может привести к совершенно непредвиденным последствиям. Редактор нутром чувствовал, что обманутая в своих лучших устремлениях общественность отреагирует бурно и бескомпромиссно, и не испытывал ни малейшего желания не только быть растерзанным разъяренными соотечественниками, но даже получить хоть самый пустяковый фонарь под глазом. Сейчас выступить с опровержением смерти подобно. И вообще, если они хотят уцелеть, нельзя признаться в своей причастности к эксперименту с космонавтами, напротив, надо эту причастность всячески скрывать.

Продумать линию поведения редактору очень мешало поведение замдиректора Центра по изучению общественного мнения. Видя, что эксперимент благополучно закончился, экспериментаторы улетели и никакая опасность им больше не грозит, замдиректора не только успокоился, но приободрился и пришел в расчудесное настроение. Еще бы, общественность с таким интересом восприняла появление пришельцев и так ярко продемонстрировала свое к ним отношение! Такого успеха еще никогда не добивалось вверенное ему учреждение, как же было не радоваться?

И, совершенно не задумываясь над последствиями разоблачения только что сыгранного спектакля, замдиректора продолжал жадно изучать реакцию общественности, которая и. не думала расходиться после убытия инопланетян.

Напротив, толпа на рыночной площади города Гарволина все увеличивалась. Подтягивались опоздавшие гарволинцы и иногородние. Последние прибывали в основном на легковых машинах, крестьяне из пригородных сел примчались в телегах. Отчаянно сигналя, сквозь толпу пробивались отъезжающие с автовокзала автобусы, почти пустые, ибо никому не хотелось уезжать после только что увиденного. Зато прибывавшие были переполнены до невозможности, люди выскакивали на ходу и смешивались с очевидцами на площади, жадно расспрашивая о подробностях эпохального события. Счастливчики, они собственными глазами видели космитов!

Толпа сгрудилась у стены дома, запечатлевшей обмен познаниями между пришельцами и землянами. Одни фотографировали бесценные рисунки и письмена, другие срисовывали их в блокноты. Безмерно уставший и охрипший учитель математики давал пояснения.

— Вот это мое, а это они рисовали. Это тоже мое. А вот это нарисовал второй пришелец. Да, двое из них участвовали в общении с помощью науки.

А взбудораженные, радостно взволнованные люди фотографировали и тщательно срисовывали все рисунки и надписи на стене дома, в том числе и старые: «Да здравствует VI съезд партии!», «Зоська обезьяна», «Марек, я тебя люблю!» В фотоателье на площади фотограф проявлял пленку. Его обступил тесный круг физиков и случайных болельщиков. Получится или нет?

У фотографа от волнения тряслись руки, он понимал, какая на нем лежит ответственность перед человечеством. В красном свете темной лаборатории люди беспокойно вздыхали, некоторые, не в силах ждать, нервно, как бесплотные тени, метались по комнатке.

— Спокойно, панове, не толкайте, — дрожащим голосом просил фотограф и на всякий случай пытался подстраховаться: — Может, они все засвечены, ничего не отпечаталось. Мы не знаем, возможно, космиты какое-то особое излучение выделяли.

Кто-то из болельщиков столкнул с полки пузырек с реактивами, который со звоном разбился на полу. И одновременно второй торжествующе вскричал:

— Вот они! Проявляются!

Болельщики наперли на кюветку с мокрыми фотографиями так, что чуть не перевернули ее.

— Панове, осторожнее, опрокинете! — тщетно взывал фотограф.

— Есть! Получились! — гремели радостные выкрики.