Иностранка

Сейчас же она стояла в тихом, безлюдном и холодном саду, с замерзшими деревьями и легким снежным покровом, который выпал часом ранее. Ночной мрак уже опускался на поместье, и вокруг громко каркали вороны, устраиваясь на ночлег. Мужчина, который стоял перед нею, не был похож на счастливого влюбленного. На лице Невинского Маша видела недовольство и печаль. Его мрачный, страстный и какой-то угрожающий взгляд, обращенный на нее, вызывал в душе неуютное чувство тревоги. Нет, он явно не хотел жениться на ней. К тому же для чего надо было идти в этот замерзший, потонувший в холодных сумерках сад, чтобы сделать ей предложение? Отчего он не мог это сказать в теплой гостиной? Как будто боялся, что все узнают о его решении жениться на ней, как будто пытался все скрыть, не желая огласки.

Маша зябко поежилась в своем тоненьком рединготе и поняла, что настоящий момент ей не нравится, происходящее вызвало в ней странную тоску и вместе с тем даже тревогу. И тут Машу осенило. Ах да! Невинский что-то сказал об обладании ею. Да, вот именно, он захотел всего лишь ее тела. Понятно, для чего весь этот разговор. Все те же самые желания и новые попытки склонить ее к близости. Но в настоящее время она достаточно хорошо знала о его желаниях. Теперь ей в голову уже не придут глупые мысли, которые поначалу витали в ее фантазиях о том, что Невинский влюблен в нее. Да и его желание жениться возникло потому, что он хотел добиться от нее близости. И это было мерзко. Поскольку она жаждала, чтобы мужчина сначала полюбил ее душу, ее существо, ее натуру, а уж потом и внешнюю оболочку. Ведь она так устала от того, что из-за красоты ее постоянно воспринимали как игрушку для вожделения. Она отвернулась и тяжело вздохнула, следя безразличным взором за тем, как ветер играет опавшими листьями. К тому же Невинский не знал о ее прошлом. Прошлом, которого следовало опасаться и скрывать, дабы жить спокойно.

— И что же, Мари? Каков будет ваш ответ? — уже недовольно заметил Михаил, нервно кусая губы, устав от ее долгого молчания. Маша вновь обернулась, и ее глаза показались ему невероятно дорогими.

— И вы готовы забыть о том, что я бедна, что я иностранка и мое происхождение не так благородно, как ваше?

— Меня это не смущает. Ваши прелести прельщают меня настолько, что я готов позабыть об этом, — не задумываясь, вымолвил он.

Машенька напряглась, услышав такой прямой и страстный, полный вожделения ответ. Да именно это она и предполагала. Обычное влечение. Но сам факт того, что он все же нашел в себе смелость и предложил ей стать его женой, очень подкупал, и было невозможно приятно в этот миг. Оттого Машенька не могла решительно ответить ему «нет» теперь. Потому что не знала, чего хочет в эту секунду, убежать от властного человека, который стоял перед нею, или узнать его лучше? Она тяжело вздохнула и открыто посмотрела в его лицо.

— Мне надобно подумать, Михаил Александрович, — просто ответила она, не в силах решить сейчас эту задачу.

— Подумать? — теперь уже опешил Невинский. Этого он, конечно, не ожидал. Он думал, что она будет рада тому, что он захотел жениться на ней. Многие светские дамы и девицы посчитали бы его предложение за оказанную честь и немедленно бы согласились выйти за него замуж. Михаил знал не одну такую. И что тут думать? Разве он не богат? Не знатен? Разве он не хорошо сложен? Разве он не уважаем и не интересен? Нет, он знал себе цену. А эта невыносимая девица вновь заставляла его напрягаться. Вновь вела себя не так, как он предполагал. Невинский уже прокрутил в своих мыслях то, как скажет ей о женитьбе, и как она, конечно же, согласится, бросившись ему на шею. И тогда он сможет беспрепятственно целовать ее, и уже никакой Григорий не будет писать ей эти любовные письма. Потому что он, Невинский, как жених и будущий муж не позволит этого. Но она заявила, что ей надо подумать.

У Михаила задергалась щека. Он хотел устроить скандал, накричать на нее и зацеловать одновременно. Но не мог. Ибо Маша, похоже, сомневалась, и он не понимал почему. И лишнее давление с его стороны могло обернуться против него. А вдруг после его выпада она ответит категоричное — «нет»? Тогда он точно придушит ее здесь, в саду. Сколько можно пренебрегать им? И отвергать его? Разве он мальчишка какой-нибудь? Или простой дворовый мужик? Что еще надо этой девице? Усилием воли он заставил себя произнести:

— Сколько вам надобно времени, чтобы подумать?

Он сжал кулак, чувствуя, что бешенство растет в нем с каждой секундой. Правильно он сделал, что не стал говорить с ней в доме. Так и знал, что с этой девицей нельзя ничего предугадать. Он предполагал, что их разговор могут услышать слуги, уже назавтра все поместье потешалось бы над тем, как молоденькая гувернантка отказала ему. Нет, она должна была сначала согласиться, а затем он сможет спокойно объявить всем, что она станет его женой.

Маша чуть отвернулась, вновь обратив взор на замерший дуб, стоящий неподалеку, не в силах выдержать его гнетущий недовольный взгляд.

— Несколько дней, — тихо произнесла она.