Иностранка

— Мне известно все, Маша, — сказал он твердо по-русски. Она вперила в него опешивший взор, так как он впервые назвал ее русским именем. — Ты удивлена? — продолжал он, переходя на интимное «ты». — Я знаю, что ты русская и что твое настоящее имя Мария Озерова, что когда-то давно ты чудом спаслась из тюрьмы Петропавловской крепости и другое…

— Господи! Но откуда вам известно все это? — пролепетала она в ужасе по-русски, понимая, что теперь подвергается смертельной опасности.

— Две недели назад Чемесов открыл мне всю правду о тебе.

— И вы поверили? Вы не должны были верить, — испугано залепетала девушка.

— Машенька, ты не должна бояться меня, — упокоил ее Михаил, ласково глядя в ее ярко-синие испуганные очи. — Да, я знаю все, но не собираюсь говорить об этом кому бы то ни было, тем более тайной канцелярии. Твоя тайна будет скрыта ото всех, поверь.

— Но Чемесов, он солгал вам! — в истерике выпалила Машенька, и на ее глазах навернулись слезы страха и горечи. — Он мстит мне! Этот человек — мой враг!

— Маша, я читал твой дневник и знаю все. И Чемесов сказал мне правду…

— Мой дневник? Господи, неужели вы… — она окончательно остолбенела, и ее горло сжали удушающие тиски от осознания того, что он знает все о ее жуткой, полной нелицеприятных фактов жизни.

— Да, я рылся в твоем белье, — глухо покаянно вымолвил Невинский, лаская ее лицо трагичным взором. — И за это должен покаяться перед тобой. Я нашел его в твоем белье случайно. Не удержался и прочел весь твой дневник.

Наверное, минуту она взирала на него отчаянным и нервным взором, не понимая, отчего он смотрит на нее так ласково и с вожделением, если знал о ней все.

— Боже, теперь вы, наверное, думаете про меня невесть что, — выдохнула она тихо, и он тут же отпустил ее локоть и обхватив руками талию, прижал к своей груди. Чуть склонившись над нею, он, заглядывая в прелестные очи, проворковал:

— Я думаю, что ты должна стать моей женой, ибо хочу уберечь тебя от дальнейших страданий и горестей.

— И что же, мое прошлое не страшит вас? — опешила она вконец, с трепетом смотря в его серые глаза и покорно принимая объятия.

— Нет. Все, что было с тобой, было в прошлом. Я не имею права судить тебя. Я лишь хочу обладать тобой теперешней: настоящей, нежной, искренней и прелестной.

— И вы готовы забыть про то, что моя семья в опале. А я по всем документам мертва?

— Меня это не пугает. Ваши прелести, сударыня, прельщают меня настолько, что я готов позабыть о вашем прошлом…

— Ах да, мои прелести. Я понимаю, вы жаждете обладать моим телом. Но я не хочу быть для вас только причиной вожделения… — вымолвила она глухо, опуская глаза и чувствуя, что от всего происходящего и от его слов ее сердце дико, лихорадочно бьется.

Михаил уставился на нее и мгновенно понял, что вызвало в Маше сомнение. В прошлый раз он неверно выразился и, оттого она решила, что он решил жениться на ней лишь для обладания ее телом. Он вдруг глухо облегченно рассмеялся, чуть обнажив зубы, осознавая, что сам виноват в своих двухдневных муках.

— Машенька, да я же люблю вас! — воскликнул Михаил. Она подняла на него взор и внимательно посмотрела своими синими прозрачными глазами лани. Невинский, словно воодушевляясь прекрасным зрелищем, более страстно продолжал: — Люблю ваш запах, вашу фигурку, ваш невозможный нрав, ваши прелестные синие очи. Да, я хочу обладать вашим телом и не только. Хочу обладать вашим сердцем, вашим вниманием. Хочу находиться с вами рядом, обнимать вас, целовать ваши сладкие губки. Хочу иметь право назвать вас своей. И вы подумали, что я из похоти сделал вам предложение? Это глупо, Маша. Я три года удовлетворял запросы своего тела, совершенно не горя желанием на ком-либо жениться. И как вы могли подумать, что я не люблю вас?

— Но вы никогда не говорили, — пролепетала Маша, с упоением слушая его. Ей казалось, что горизонт озарился множеством ярких огней и радость вот-вот войдет в ее жизнь.

— Видимо, два дня назад я сказал не то, что хотел бы, раз вы в своей головке сделали столь чудовищные, неверные выводы о моих чувствах к вам… — проворковал Невинский, склоняясь к ней. — Рядом с вами я всегда говорю что-то не так… — Он осторожно обхватил ее подбородок и, приподняв ее прекрасное лицо, произнес: — Теперь я развеял все ваши страхи и опасения? — Маша кивнула, и ее глаза заполыхали нежностью. Он сглотнул и спросил: — Так вы станете моей?

И тут она улыбнулась ему. Улыбнулась впервые с того дня, в саду, когда он сделал ей непристойное предложение.

— Я согласна стать вашей женой, Михаил Александрович.

Ее слова зазвенели тысячью трелей в его голове. Его взгляд вновь изменился и стал ласковым. Губы уже потянулись к ее лицу, чтобы поцеловать, но тут его остановила пришедшая ему в голову странная мысль. Он чуть замер и глухо спросил:

— Надеюсь, вы согласились стать моей женой не из-за денег? Ведь я не противен вам?

Она видела, как его серые глаза пожирают ее пламенем, и вновь улыбнулась ему.

— Вы нравитесь мне, Михаил Александрович, и мне кажется, что я смогу полюбить вас.