Иностранка

Неожиданно часы на камине пробили четыре часа, и он осознал, что провел в ее спальне уже более часа. Боясь оказаться застигнутым врасплох, он быстро завернул медальоны обратно в ткань и убрал их на прежнее место, под сорочки. Проверив в кармане камзола мешочек с ценным кулоном, он сжал в руке дневник Маши, в котором было исписано несколько десятков страниц, и покинул ее комнату, решив прочитать его до конца, трепеща при мысли о том, что сможет наконец прояснить всю тайную жизнь этой притягательной девушки.

Стремительно направившись в свою спальню, Михаил на ходу окликнул Трофима. Отпустив слугу с поста сторожа, он быстро собрался и уже через четверть часа следовал верхом в южную сторону столицы, намереваясь показать старинный кулон знакомому ювелиру и в течение часа вернуть камень на место, в комод девушки. Спустя тридцать минут он уже скакал обратно к дому, обуреваемый мрачными и возбужденными мыслями о том, что камень действительно оказался подлинным сапфиром. Едва ювелир посмотрел на самоцвет, как затрясся в благоговейном ужасе, заявляя, что этот подлинный камень очень редок и очень опасен, его владельца могут убить, чтобы завладеть таким сокровищем. Михаил же на это заявление ювелира прореагировал спокойно и спросил, сколько может стоить подобный кулон. На это ювелир ответил, что стоимость камня не менее полумиллиона рублей, а то и больше, но точно не может сказать, поскольку никогда не видел, чтобы подобные сапфиры продавались. После этих слов ювелира Невинский замолчал и, лишь убрав камень обратно в мешочек, поскакал обратно в усадьбу, намереваясь как можно скорее вернуть драгоценность на место, так как не хотел, чтобы девушка сочла его вором.

Он успел до ее возвращения и, кратко осведомившись у дворецкого о Мари и успокоенный тем, что она еще не приходила, вновь поднялся в ее комнату и положил мешочек с камнем в сверток. Облегченно вздыхая, он вышел из ее комнаты, а его мысли отчего-то не оставляло недоумение, отчего девушка, обладая таким сокровищем, голодала, когда он принял ее на службу в свой дом? Это не укладывалось в голове Михаила. Он не мог понять, отчего она не продала камень? Подсознательно он чувствовал, что с этим кулоном как будто связана еще какая-то тайна, и надеялся, что, может быть, когда-нибудь она расскажет ему об этом.

Но у Невинского оставалась еще одна ценная вещица Маши — ее дневник, который он жаждал дочитать до конца. Оттого, едва возвратившись в свою спальню, он закрыл дверь на ключ и, достав из секретера ранее принесенный дневник, подошел к канделябру, дабы лучше было видно написанное. Нетерпеливо раскрыв пятую страницу, он вперился наряженным взглядом в красиво написанные строки и стал читать. Мозг фиксировал все важные события в жизни девушки, описываемые ею в дневнике, и как будто складывал из них по кусочкам ее прошлую жизнь. Некоторые фразы, выведенные изящной рукой Маши, словно каленым железом выжигались в его сознании.

Не в силах оторваться, он читал весь вечер, вновь отказавшись от ужина, и далее ночью. Лишь на рассвете, дочитав до конца историю столь короткой и столь многострадальной жизни девушки, Михаил устало откинулся на кресле, в котором сидел, и задремал.

Глава II. Признание

Только около семи утра Невинский очнулся ото сна и открыл глаза. И тут же в его голову яркой вспышкой воспоминания ворвались мысли о прочитанных откровениях в дневнике Мари. Михаил резко выпрямился в кресле и напряженно задумался.

Невероятно, но девушка и вправду оказалась той самой Машенькой Озеровой, о которой говорил Чемесов. Она была рождена дворянкой и в юности служила фрейлиной императрицы. Из строк дневника Невинский понял, насколько трепетно и горячо она когда-то любила Чемесова, и что именно Григорий подтолкнул ее совершить то страшное покушение на Зубова. А потом она в тягости от того же Чемесова была жестоко предана им и брошена в тюрьму вместе со своими родными. Эти воспоминания Маши, описанные ею, Михаилу было читать наиболее мучительно. Он представлял, как страдала девушка в холодной и сырой камере крепости и что пережила, когда решилась отдаться коменданту, чтобы спасти своего отца и брата, а затем едва не умерла сама, когда ее ранили. Невинский понял, что кулон матери спас ей жизнь и пуля не пробила сердце.

Цыгане тоже были частью трагичного прошлого девушки. И только благодаря старой цыганке Маша выжила и смогла долгое время скрываться в таборе. И в дневнике было откровенно написано, что ее сын Андрей зачат и рожден от Чемесова, но она хотела, чтобы он никогда не узнал об этом, ибо до сих пор не могла простить ему предательства. Невинский прекрасно понимал чувства девушки и то, что Чемесов оставил в ее сердце кровавый болезненный след. Но Михаил так же отметил из кратких фраз, что она все же очень сильно любила Григория и даже в таборе у цыган, когда сын барона вознамерился взять ее замуж, не переставала любить и помнить Чемесова, своего погубителя. Лишь позже, у кондитера, ей удалось забыть прошлое и закрыть свое сердце на замок.