Иностранка

Вся эта сцена произвела на Михаила неприятное впечатление. Его дочь, которая снова перестала говорить, после ухода Маши, сейчас как будто оттаяла и превратилась в нормальную, хотя и немного нервную девочку. Он отчетливо вспомнил тот трагичный для всех день, когда Маша и Андрей покинули его дом. Лишь к вечеру после изнурительной верховой скачки Невинский вернулся домой и застал дочь в дикой истерике. Несколько часов Михаил не мог успокоить Наташу, которая навзрыд плакала и кричала, что он злой, раз выгнал ее любимую Мари. После девочка вновь перестала разговаривать с кем бы то ни было, постоянно играла в комнате Маши и часто плакала. Михаил понимал, девочка полюбила молодую женщину. Он пытался поговорить с Наташей, быть мягче с ней, дарил новые игрушки, но девочка недовольно смотрела на него и убегала. И сейчас, когда дочь вновь решила заговорить, и именно с Машей, Невинский почувствовал себя неуютно. Как будто он был Наташе никем, а Маша матерью. Но все было не так. И Михаил вынужден был признать, что все его дети вели себя не так, как он того хотел.

Он тяжело вздохнул и отдал шляпу и перчатки Трофиму. Слуга как-то странно улыбался и смотрел на Машу довольным взглядом.

— Мари, что ты молчишь? Ты ведь больше не уйдешь? — спросила Наташа и посмотрела на ласковое, красивое лицо молодой женщины. Девочка обратила взор на отца и требовательно спросила: — Папа, Мари ведь больше не уйдет?

Невинский смутился. Ему было неприятно, что дочь так переживает по поводу этой девицы. Однако, заметив, что малышка вот-вот расплачется, он соизволил ответить:

— Все будет зависеть от Мари. Если она постарается вести себя скромно и уважительно, останется жить с нами, а если нет…

— Михаил Александрович! — воскликнула Маша, разгадав его фразу и повернув к нему беспокойное лицо. Она испугалась, что он может в своей злобе еще и Наташе заявить, что она блудница. Девочка не заслуживала слышать всю ту грязь, в которой он обвинял ее. — Вы могли бы хотя бы при Наташе не говорить об этом. Она еще слишком мала.

Помрачнев, он решил все же не развивать эту тему, ибо Наташе действительно не следовало знать обо всех подробностях. Чуть прищурившись, он недовольно произнес:

— Наташа, дай ей раздеться. Мари пока поживет с нами. — Затем он обратил взор на молодую женщину: — Отправляйтесь в вашу комнату. Ужин, как обычно, в семь. Завтра поутру можете позаниматься с Наташей. — Невинский направился в кабинет, но неожиданно остановился и обернулся. — Да, — начал он, с угрозой взглянув на Машеньку. — Присмотр за Николаем более не входит в ваши обязанности. У него новый гувернер. И вынужден предупредить, не смейте даже подходить к нему.

Маша поджала губы, ощущая, что Невинский вновь намекает на гнусный наговор о том, что она соблазняла Николая. Это было невыносимо.

— Вам все понятно, сударыня? — произнес холодно Невинский.

— Я прекрасно поняла вас, Михаил Александрович, — сухо ответила Маша и обратила своей взор на девочку, что с любовью смотрела на нее.

Раздался удар гонга, и начался бой. Невинский стоял напротив коренастого мужчины, ожидая ударов и выпада противника, но никак не мог заставить себя сосредоточиться на поединке. То, что пару часов назад он привез Машу в свой дом, волновало его. Он представлял, как она, наверное, ужинает с детьми в гостиной или разбирает вещи в своей комнате. Отвлекаясь на свои мысли, он не заметил, как пропустил два сильных, метких удара, и сейчас же почувствовал сильную боль в правом боку. Поняв, что надо прийти, наконец, в себя, Михаил напрягся и ответил сильным выпадом на третий удар.

Спустя четверть часа он проиграл поединок. Проиграл второй раз в жизни. Он так и не смог сосредоточиться и получил ряд сильных умелых ударов от противника, которые и решили исход боя. С гудящей головой и разбитой губой Невинский возвращался в карете домой и думал о том, как не показать Маше свою заинтересованность в ней.

Лишь в двенадцатом часу ночи он вошел в парадную, пребывая не в лучшем расположении духа. Думы об этой девице не давали ему расслабиться ни на минуту. Отдав Трофиму верхнюю одежду и перчатки, Невинский тревожно подергал сильно побитыми плечами, понимая, что завтра его лицо будет выглядеть просто отвратительно. Он задумался, может, на несколько дней уехать из дома? Пока его облик не станет нормальным? Невинский никогда не проигрывал, ибо редко пропускал выпады и потому никогда не имел на теле и лице следов от ударов. Сегодня же он явно был не форме.