Иностранка

От напряжения и охватившего ее неприятного волнения женщина с остервенением терзала шелковую ткань веера в руках. Михаил безразлично посмотрел на несущихся галопом лошадей и сильнее помрачнел. Рыже-коричневый арабчик, на которого они поставили с Уваровой, явно проигрывал остальным. И это было неприятно Михаилу. Уже третий забег он ставил не на ту лошадь. Сегодня чутье явно подводило его, а он практически никогда не ошибался в выборе лошади, которая придет на финиш первой. Амалия знала об этом и сегодня надеялась на то, что Невинский укажет на кого ставить. Но уже трижды он промахнулся. Мысли Михаила были заняты тем, что в это самое время Мари вместе с детьми играет в саду. Он хотел быть там. Как ни пытался Невинский хоть на миг позабыть об этом, неотвязные думы о доме не покидали его сознания.

В какой-то момент, бросив беглый безразличный взгляд на несущихся аллюром лошадей, Михаил проворно развернулся и стремительно направился прочь. Крики пораженной Амалии не остановили его, и он направился к коляске, которая стояла с другой стороны особняка, у парадного крыльца. Амалия, которая была вынуждена уйти за Невинским, еле нагнала его уже у коляски, когда Михаил садился, и взвизгнула:

— Вы что, намерены оставить меня одну?

— Я намерен уехать, Амалия. Если желаете, можете отправиться со мною, ежели нет, можете оставаться, — отрывисто бросил Невинский, натягивая вожжи.

— Ах вот как?! — возмутилась она обиженно и, надув губы, надменно произнесла: — Я уеду с графиней Муравьевой, так что можете отправляться, куда вам угодно, Михаил Александрович!

— Вот и чудесно, — ехидно заметил он, чувствуя, что совершил ошибку изначально, поехав с ней к Юсуповым в имение.

Хотя Невинский стегал коня изо всех сил и гнал по ухабистой дороге, он приехал только к девяти вечера, когда все уже готовились ко сну. Он невольно заглянул в детскую, где уже находились дети, но Мари там не было. Не выдержав, Михаил спросил у них:

— Как вы погуляли?

— Очень хорошо, папа! — воскликнула Наташенька, сразу же взобравшись к отцу на колени, едва он присел на стул. Заглядывая в его лицо, девочка продолжила: — Мы играли с Мари в саду, сначала в городки, а потом в салки. А сейчас она пошла нам за теплым молоком, а нам велела вести себя тихо.

Розовощекое, полное жизни лицо девочки явно указывало на то, что Наташа от души набегалась. Михаил помрачнел и устремил взгляд на Николая, который сидел чуть в стороне в кресле и листал книгу.

— А когда мы играли в салки, было так весело! — продолжала Наташа и добавила: — Николаю все время выпадало по считалке быть вОдой. Он поймал сначала меня, затем Андре. А затем поймал нашу Мари и стал ее щекотать, а она так смеялась!

Последние слова дочери окончательно испортили Невинскому настроение. Велев дочери ложиться в постель, Михаил быстро поцеловал ее в лоб и покинул детскую, отчего-то не желая видеть Мари, которая должна была вот-вот вернуться с молоком.

Санкт-Петербург, особняк Невинских,

1796 год, Август

Невинские вернулись в Петербург в начале августа, так как в деревне стало по-осеннему прохладно и начались моросящие дожди. На третий день по приезду в столицу Маша после обеда собиралась пойти с детьми в сад, но узнала, что Николай наказан Михаилом Александровичем и заперт в своей спальне до завтра. Это было удивительно, ведь в последний месяц юноша вел себя прилежно, и Невинский был доволен им. Едва узнав об этом, Машенька оставила Наташу и Андрея на улице и поспешила в кабинет Михаила Александровича, которого не видела весь день и про которого слуги шептались, что он с утра был не в духе.

Настойчиво постучав, Маша услышала недовольное: «Войдите». Пригладив машинально рукой непослушные волосы, собранные сзади, которые чуть выбились из прически, молодая женщина открыла дверь в кабинет.

Невинский сидел за столом и что-то писал. Подняв недовольный взгляд на вошедшую, он перестал писать и напрягся. Маша прошла и, замерев недалеко от письменного стола, озабоченно взглянула на него. Глаза Михаила Александровича сузились, а рука нервно начала стучать кончиком пера о стол.

— Что вам, Мари? — спросил нелюбезно Невинский.

Проглотив комок в горле, Маша отметила, что уже почти месяц не видела хозяина дома в таком мрачном настроении. После того раза, когда они в деревне играли в серсо, он стал задумчивым и молчаливым, а в последние дни еще и колючим. Она не знала причины этого и часто за последнюю неделю вспоминала те июльские теплые дни, когда Михаил Александрович проводил с ними время и был добродушным, веселым и беззаботным. Она с почтением произнесла:

— Михаил Александрович, мы собирались с детьми на прогулку в сад. Но мне доложили, что Николай наказан. Я хотела…

— На сегодня он наказан и не выйдет из своей комнаты, — грубо прервал ее Невинский, сжав перо в руке. — Идите гулять без него.

Маша нервно окинула взглядом Невинского и отметила, что сегодня он выглядит как-то странно. Волосы его, обычно чуть завитые, были немного взлохмачены. Его лицо, строгое и бледное, казалось недовольным, а глаза поблескивали неприятным светом.