Иностранная коллегия

Большевистские издания были настолько популярны, что, несмотря на жестокие наказания за чтение и распространение нелегальной литературы, французские солдаты часто даже не соблюдали конспирации. Придя в казарму, французский солдат вытаскивал пачку газет или листовок и открыто говорил:

— Сегодня я раздаю!

Его окружали товарищи, каждый старался получить новую газету или листовку. Дело дошло до того, что однажды газету «Le communiste» положили на стол коменданту французского гарнизона. «Комендант, как взбесившийся, подскочил до потолка, увидев газету. Он кричал, обещал большую награду тому, кто укажет, кто принес газету»,—рассказывал один французский солдат на явке Иностранной коллегии.

Даже матерые враги трудового народа вынуждены были признать огромное воздействие большевистских листовок. Председатель Центрального военно-промышленного комитета, впоследствии член белогвардейского «Северо-западного правительства» Маргулиес так отзывался о листовках Иностранной коллегии: «Напечатаны они в типографии, написаны понятным, хотя и плохим французским языком. Аргументация проста и убедительна: не вмешивайтесь в чужой спор, что бы вы сказали, если бы русские или кто другой приехал во Францию помогать вашей буржуазии бороться с вами, вспомните вашу великую революцию и т, д.» [57].

Видя, каким огромным успехом пользуются у рабочих коммунистические листовки, политическое отделение при военном губернаторе г. Одессы решило тоже подготовить и расклеить по городу несколько тысяч листовок. Но рабочие отворачивались от белогвардейских листков и срывали их. Об этом сообщали из Одессы деникинские информаторы. Расклеенные политическим отделением листки, писали осведомители Освага, вызывают у рабочих «только недовольство и возмущение». В этом же сообщении отмечалось, что рабочие железнодорожники, подойдя к расклеенным листовкам и увидев, что они белогвардейские, тут же отходили, заявляя: «Это проделки буржуев!» [58]

ТАК РАСПРОСТРАНЯЛАСЬ ЛИТЕРАТУРА

Подпольная типография в катакомбах с каждым днем увеличивала выпуск большевистских газет и листовок. Теперь уже не одиночки, а десятки людей были заняты доставкой и распространением нелегальной литературы.

Из катакомб газеты и листовки привозились в город на крестьянских подводах и на транспорте союза извозного промысла, где работали преданные подпольщикам люди. В центре города, в доме № 14 на Торговой улице под видом табачной лавочки находилась явка Иностранной коллегии. Из типографии сюда привозили газеты и листовки, упакованные в ящики из-под папирос. Зайдя в лавку якобы купить папирос, выделенные областкомом партии работники получали газеты и листовки и доставляли их на другие явки, где вручали распространителям.

А вот молочная лавка. Торговец бойко разливает молоко хозяйкам, похваливает его, зазывает покупателей. К молочной подъезжает телега, уставленная бидонами. Возчик сгружает свой груз, некоторые бидоны отставляет в сторону. Торговец знает, что в них не молоко, а листовки и газеты из тайной типографии. Да и «торговец» не настоящий. Это один из подпольщиков, которому временно поручено заниматься «молочным делом». Получив литературу, он тотчас дает знать об этом разносчикам, и те, улучив момент, когда в лавке нет посторонних, забирают подготовленные для них пакеты.

Если вначале литература, изданная областкомом и Иностранной коллегией, непосредственно рассылалась по заводам и фабрикам, а затем рабочие сами раздавали ее иностранным солдатам и морякам, то со временем был создан специальный аппарат распространения газет и листовок. В качестве распространителей работало несколько десятков человек — в основном молодежь. Руководство распространением литературы, газет и листовок осуществлял президиум Иностранной коллегии. Лично Е. Соколовская ведала отправкой нелегальных изданий в Николаев, Херсон, Очаков, в Крым, Румынию и в Бессарабию.

Распространение листовок и газет было сопряжено со смертельным риском. Повсюду в городе рыскали шпики, провокаторы, контрразведчики. За расклейку и распространение листовок белогвардейцы и интервенты расстреливали без всякого следствия и суда. Тогдашние газеты пестрели сообщениями:

«На спуске улицы Гоголя расстреляны два молодых человека. Передают, что на них указали, как на большевистских агитаторов».

«Одесские новости», 21 декабря 1918 г.

«В порту задержан неизвестный молодой человек, раздававший прокламации на французском языке. Неизвестный был на месте расстрелян».

«Южная мысль», 22 декабря 1918 г.

«У Дома трудолюбия на Пересыпи убит активный работник подпольной организации большевиков Владимир Сисмий».

«Одесские новости», 22 января 1919 г.