Иностранная литература: тайны и демоны

Любопытно, что в рамках той же морфологической особенности определенным образом расколоты и элиты. Маленький граф Вишенка – опора восставшего народа. И абсолютно точно поняли два автора – Олеша и Джанни Родари, – что без своего Вишенки у нас ничего не получится. Нам нужен в элитах замученный ими человек. Вишенка – это их человек, который страшно среди них одинок, который страдает от постоянного унижения, который хочет быть с нами, а ему ничего нельзя. Нельзя выйти за ворота, нельзя разговаривать с деревенскими мальчишками. Нельзя мять траву, иначе ему придется написать две тысячи раз: «Я – неблаговоспитанный мальчик». Нельзя трогать цветы – «Нарушитель будет оставлен без сладкого». Хочет погулять – «Сейчас же убирайся учить уроки!» – «Да ведь я их уже выучил…» – «Учи завтрашние!» А если его заставали с книжкой – «Сейчас же положи книгу на место, озорник! Ты ее порвешь». Чем книжки читать, лучше бы он подумал о том, как он мешает взрослым и отравляет им жизнь.

Совершенно очевидно, что морфологически в элите непременно должен быть слой коллаборационистов, которые тяготеют к угнетенным. Кстати, здесь же возникает обязательная метафора ключа. Чисто структуралистски ключ – это важный структурный элемент. Суок, которая умела свистеть ключиком, похитила ключ от зверинца у наследника Тутти, а граф Вишенка похищает ключи от подземелья у синьора Помидора. Помидор спит после шоколадного торта с двойной порцией сонного порошка, позаимствованного Земляничкой у графинь Вишен, спит и видит страшный сон, в котором он ест шоколадный торт, а торт оказывается картонным. И в это время Земляничка вместе с Вишенкой, два маленьких красных существа, – красных, что очень символично, – похищают у него ключ и выпускают узников. Ключ – вообще, важный медиатор между миром арестованных и миром угнетателей.

Третья существенная морфологическая особенность такой сказки в том, что победа приходит не в результате борьбы угнетенных, потому что от борьбы угнетенных нет ровно никакого толка, а в результате гиперактивности угнетателей. Действительно, что мешало в какой-то момент Трем Толстякам установить окончательную и безусловную победу? Три Толстяка и так уже и доктора Гаспара держат под контролем, и гимнаста Тибула, и оружейника Просперо. Но поскольку им всего мало, им надо устраивать торжества, им надо не просто побеждать, а дотаптывать противника. И победа народа наступает в результате того, что Три Толстяка – полные дураки, а на стороне народа – разум.

И вот здесь еще одна очень важная четвертая морфологическая особенность сказок такого рода. Помимо борющихся сил, а эти силы в данном случае – условные угнетатели и условный народ, есть фигура промежуточная, которая является носителем знания. И носитель знания делает свой выбор в последний момент. В «Трех толстяках» это доктор Гаспар Арнери, ученый, который знает все: «Как из камня сделать пар, знает доктор наш Гаспар». Сначала он служит режиму. Конечно, он не таков, как учитель танцев Раздватрис, который однозначно предатель, но поначалу определенная лояльность к властям у доктора есть. Когда он получает приказ починить куклу наследника Тутти, а кукла сломалась безнадежно (здесь у Олеши сложным образом преломляется история дома Романовых), он гордится оказанной честью. Конечно, он понимает, что, если не починит куклу, ему отрубят голову, но понимает и то, что это признание определенного статуса. И только потом доктор Гаспар переходит на сторону восставшего народа.