Иностранная литература: тайны и демоны

Как помнят те немногие, которые читали «Маленьких троллей и большое наводнение» (1938), самую первую сказку про муми-троллей, у нашего конкретного Муми-папы есть одна привычка, которая его отличает от любых других троллей и снорков: он прячет хвост в карман. Это делает его немного смешным, но по этой примете Муми-мама с Муми-сыном и отыскали папу. Дело в том, что хвост для муми-тролля – очень серьезная вещь. Какие-то эротические коннотации здесь абсолютно исключены. Хвост – это символ достоинства, как вы понимаете. «Клянусь моим хвостом!» – самая страшная клятва муми-троллей. И для нас, для понимающих людей, один из смешных эпизодов в «Муми-тролле и комете» – когда профессор обсерватории говорит: «…клянусь своим хвостом! Эта комета – самое интересное, что я видел в своей жизни!..» – хотя у профессора нет хвоста. А у муми-тролля есть, и он очень его бережет. И у Сниффа тоже есть чувствительная деталь – уши. Если Снифф касается чего-либо ушами, он всегда начинает пищать: «Это приключение может быть опасно для такого маленького зверька, как я».

Как получилось, что дочь скульптора (так называется и автобиографическая повесть Туве Янссон), девушка из прелестной, доброй семьи, успешная карикатуристка-газетчица, замечательная художница, чьи фрески украшают многие общественные здания Финляндии, вошла в мировую литературу как автор восьми гениальных сказочных повестей? При этом Туве Янссон всегда страдала из-за того, что ее воспринимали только как создательницу «Муми-троллей». Она ведь написала еще и очень неплохой роман «Город солнца», несколько очень недурных книг-сказок, не имеющих отношения к «Муми-троллям», и несколько фантастических рассказов и притч. Некоторые ее рассказы, такие как, например, «Серый шелк», могли бы украсить любую антологию европейского черного готического рассказа, но муми-тролли съели всё. Муми-троллями расписаны финэйровские самолеты, Муми-долина – самый посещаемый музей в Финляндии, Муми-тролль – самый продаваемый сувенир в Хельсинки; причем не только детских сувениров вроде бесконечного количества муми-мам, муми-пап, но и вполне взрослых, которые принято дарить на свадьбу, например, двухэтажная кровать, наверху сидит фрёкен Снорк, а к ней по лестнице лезет трепещущий Муми-тролль. Эта взрослая жизнь муми-троллей – такая же естественная вещь, как и детские их приключения в «Шляпе волшебника». Муми-троллями пронизан абсолютно весь финский быт, и, когда вы входите в любой финский магазин, первое, что бросается в глаза, – невероятное количество вот этих меховых мумий, которые запечатлены во всех абсолютно ситуациях. Там и снусмумрики, там и хемули (правильно Хему́ль и, конечно, Хему-у-у́ль – это соответствует самой длине носа), и мюмлы, и, разумеется, муми-папы всегда в цилиндре, и муми-мамы в переднике с сумкой. У фрёкен Снорк, естественно, браслет на лапе, подаренный Муми-троллем.

Конечно, генезис муми-сказок значительно сложнее, чем мы можем подумать, и сами муми-сказки гораздо тоньше, гораздо необычнее, чем основной корпус сказочных текстов XX века. Когда передо мной возникает вопрос, есть ли у человечества будущее и преобладает ли вообще в человеке добро или все-таки зло и тупость, для меня очень существенный аргумент – муми-сказки Туве Янссон. То, что Туве Янссон с ее невероятно прихотливой фантазией, с ее горькими, трезвыми, сложными, грустными сказками, написанными для книжных детей, прежде времени повзрослевших; то, что она стала кумиром всех детей мира, а любят ее даже немножечко больше, чем Астрид Линдгрен, потому что уж за очень болезненные струнки, за очень тонкие она умудряется нас ущипнуть; то, что этот писатель стал абсолютным героем XX века, наводит меня на мысль, что этот век не проигран. Появись она сегодня, и то прославилась бы, хотя по сегодняшним меркам муми-тролли – абсолютные маргиналы. Все, что они любят в жизни: уют, добро, здравый смысл, поэзию, – все это совершенно не в тренде. И тем не менее, едва мы открываем первую страницу любой сказки Туве Янссон, мамы муми-троллей, как ее называют, мы немедленно погружаемся в этот мир и хотим в нем остаться как можно дольше.