Иноземец

Брен не был уверен, кого имели в виду под словом "их". Его начали отвязывать от труб на потолке, он повернул голову и увидел окровавленное лицо Сенеди. Оно ничего не выражало. Лицо Илисиди тоже.

Безумие, сказал он себе. Будем надеяться, что Сенеди в эту минуту не выкинет ничего героического. Будем надеяться, что они просто свяжут Сенеди и оставят в живых, пока у меня не появится возможность что-нибудь сделать надо будет придумать способ сохранить жизнь Сенеди, отвлечь их чем-то может, попросить за Илисиди.

Сделать так, чтобы им потребовалась помощь Илисиди. Она ведь была с ними. И предала их. Но атеви не воспринимают предательство так лично, особенно от айчжиин...

А пока что он не мог идти. Он завопил, когда его схватили за больную руку, и кто-то ударил его по голове, но какой-то более рассудительный голос подхватил его, сказал, что у него сломана рука, а идти он сможет, если захочет.

- Я постараюсь, - сказал он, и попробовал идти, его качнуло, кто-то поддержал под здоровую руку. Они вышли за дверь, там светило солнце и дул холодный ветер. Брен услышал, как красно-синий что-то говорит в карманную рацию.

Снаружи было слышно, как самолет запускает турбины. Брен разлепил глаза. Самолет стоял в конце полосы, сзади за двигателями поднималась с земли пыль. Брен оглянулся, хотел убедиться, что Сенеди и Илисиди тоже идут, но человек, который поддерживал его, резко дернул и любезно пообещал сломать эту руку тоже.

Шли долго, под ветром, по холоду. Целую вечность, пока наконец перед ними не оказался опущенный откидной трап - надсадный вой хвостовых турбин ударил в уши, ледяной ветер хлестнул по голой коже. Человек, который его привел, отпустил руку, и Брен побрел вверх, цепляясь здоровой рукой за тонкий металлический поручень; впереди него шел один человек, остальные сзади.

Он чуть не потерял сознание на трапе. Наконец оказался в закрытом от ветра полутемном салоне, кто-то схватил его за правую руку и оттащил в сторону, чтобы освободить проход. Здесь были сиденья, пустые, люди попятились, чтобы дать им подняться на борт - Сенеди помогал Илисиди одолеть ступеньки, другие поднимались следом за Сенеди.

Его дернули за руку, развернув в другую сторону. Он ударился о кресло, попал не на сиденье, а на откидной подлокотник, попытался встать - и вдруг в дверях вспыхнула драка, с чавкающим звуком рассаживалась о кости плоть, во все стороны брызнула кровь. Он развернулся на этом чертовом подлокотнике - и увидел, что у дверей стоит Банитчи с металлической трубой в руке.

Драка уже закончилась - так быстро... Мятежники были мертвы или полумертвы, Илисиди и Сенеди держались на ногах, Чжейго и три человека из их отряда стояли в проходе между креслами у выхода, ещё один человек - у пилотской кабины, с пистолетом в руке.

- Нанд' пайдхи, - сипло сказал Банитчи и обозначил поклон. - Нанд' вдова. Занимайте места. Сенеди, в кабину.

Брен перевел дух и повалился - как был, весь в крови - в мягкое кресло, а Банитчи и Сенеди застыли, упершись друг в друга взглядом, - ведь все остальные на борту, кроме Брена и Чжейго, были людьми Илисиди.

Илисиди положила ладонь на руку Сенеди:

- Мы полетим с ними.

Тогда Сенеди отвесил короткий поклон и помог вдовствующей айчжи добраться до кресла - им пришлось переступать через трупы, которые охранники помоложе оттаскивали с дороги.

- Не наступите на мой компьютер, - сказал Брен, держась за бок. - Там где-то сумка с ним... не наступите!

- Найдите сумку пайдхи, - велел Банитчи людям.

Один из них проговорил с абсолютной серьезностью:

- Нади Банитчи, на борту четырнадцать персон. Предполагалось, нас будет десять и два члена экипажа...

- До десяти и экипаж, - отозвался кто-то еще, а третий добавил: Покойники не в счет!

На Мосфейре с ума бы сошли, услышав такое.

- Так сколько мертвых?

Начался спор, но тут Сенеди крикнул спереди:

- Пилот уходит! Он из Уигайриина, хочет вывезти отсюда семью.

- Это один, - сказал кто-то.

- Вот этого отпустите, - хрипло выдавил из себя Брен и показал рукой на того парня, который сказал, что у него сломана рука - единственное милосердие, что досталось здесь на его долю. Живых пленников связывали, мертвых складывали в проходе. Но Банитчи велел вместо этого выбросить одного мертвеца.

Подтащили к двери и сбросили вниз красно-синего, а пилот, который отказался лететь, вылез следом сам.

Банитчи ткнул в выключатель. Откидная рампа с трапом - она же дверь пошла кверху. Турбины завыли громче, но тормоза шасси удерживали самолет на месте.

Брен закрыл глаза, вспомнив о скале, которая находится рядом с полосой, - так Илисиди говорила. Когда объясняла, что снайперы могут помешать посадке.

Между прочим, взлету они тоже могут помешать.

Дверь закрылась. Свист турбин все нарастал. Сенеди отпустил тормоза и рванул самолет по полосе.

Банитчи рухнул на соседнее сиденье у окна - нога в шинах торчала в проход. Брен вцепился в подлокотник, чуть не продирая ткань обивки - мимо окон с одной стороны пронеслась скала, с другой - здания. А потом слева оказалось небо, голубое и белое, хотя справа ещё была скала.