ИНСАЙТ

Идти было всё тяжелее. Не от усталости, несколько раз мы останавливались передохнуть и поесть, просто с каждым шагом всё усиливалось ощущение тревоги. Я больше не оглядывался на зловещее мелькание в тумане, но знал, что вокруг. И от этого становилось только хуже. Наконец, измученный неизвестностью, я снова решил «оглядеться». В этот раз перестроиться на внутреннее зрение оказалось проще и быстрее, я даже не стал останавливаться. Вокруг ничего не изменилось, только пропадали в свете моего фонаря, всё новые души, чтобы снова появиться за спиной. Я уже собирался открыть глаза, когда заметил, что одно из ярких пятен, которые я видел до этого, мерцает поблизости, за одной из колонн. Меня потянуло к нему и я, стараясь не обращать внимания на жуткую «гирлянду» и не потерять из виду Серафима, обошёл её и уставился на… Окно? Портал? Было похоже, что кто-то просто вырвал кусок из холста реальности и под ним открылась другая. Прямо в воздухе висел, высотой в полтора моих роста, ровный овал в котором был другой мир. Ярко-голубое солнце, золотистая трава, покрывающая бесконечную равнину. Я подошёл ближе и почувствовал даже запахи. Свежий ветерок нёс ароматы незнакомых цветов и жареного миндаля. Тут картинка немного изменилась, и в поле зрения появилась женщина. Совсем молоденькая, почти девочка, она была одета в странный, фиолетовый комбенизон с металлическими вставками и нереально легко размахивала огромным волнистым мечом из голубого металла. А на неё двигалось нечто. Уродливый, искорёженный кусок плоти, мясисто красного цвета, густо усыпанный когтями зубами и жвалами. Девчонка, радостно улыбаясь, крошила страшилище мечом, заставляя пятиться, а я, не думая ни о чём, рванулся ей на помощь сквозь овал и почувствовал под ногами траву чужого мира. В руку сам собой прыгнул телефон-артефакт и я, что-то воинственно крича, захлёбываясь восторгом, послал веер металлических снарядов в раздувшееся чудовище. Оно протестующе забулькало, как-то сжалось и, через мгновение, истаяло чёрным дымом, будто его и не было. А девушка повернулась ко мне. Всего секунду я любовался ослепительной улыбкой и зелёными, мерцающими глазами. На секунду забыл о Лисе, Бауте, Звонаре, о вечном кошмаре собственной жизни, почти растворился, как вдруг рёбра пронзила адская боль! Я опустил глаза: в моей груди, по самую крестовину, торчало голубое лезвие…

В глазах помутнело. Телефон выпал из ослабевших пальцев и затерялся в высокой траве. Девушка, всё так же беззаботно улыбаясь и будто перестав меня замечать, выдернула меч и, отвернувшись, пошла дальше. Я опустился на колени, прижимая ладони к груди, чувствуя, как пальцы омывает раскалённая краснота. Больно было так, что я не мог даже закричать, когда упал на колени. Вкус крови во рту, гаснущее сознание… Прости, Лисёнок, похоже я не справился.

Я почти отключился, когда почувствовал, как кто-то рванул меня за ворот. Рухнул на ледяной пол и стал корчиться от боли, отчаянно зажимая руками страшную рану, из которой по капле уходила жизнь! В конвульсиях несколько раз приложился затылком о камень и вдруг понял, что боль утихает. Панически ощупал рёбра – рану не было! И крови! Ни капли!

Вокруг клубилась ставшая привычной мгла, Баута стоял, скрестив руки и лениво опираясь о колонну, а в двух шагах, в воздухе всё так же висело зеркало чужого мира.

– Что за хрень?! – прохрипел я пересохшим горлом и снова скорчился от боли. Хотя уже далеко не такой сильной.

Серафим подождал пока мой вопрос перестанет звенеть в воздухе и, слегка насмешливо, ответил, периодически делая паузы, чтобы я его слышал:

– Поздравляю, Кот. Ты только что был максимально близок к реальному миру!

– Это?! – я наконец смог подняться на ноги. – Я может и не помню ничего о «реальности», но уверен, что выглядит она по-другому!

– Я и не говорил, что это – реальность. Ты был во сне. В чужом сне кого-то, кто спокойно себе спит где-то там. Снаружи. Но этот некто, в отличие от тебя и меня – точно существует. Так что, – он щёлкнул пальцами. – Максимально близко к реальности.

– Если это сон, то какого хрена мне так больно?!

– О, видишь ли, войди в чужой сон – и его реальность может стать твоей! Мы ведь – просто наваждения, неприкаянные психеи. Правда, это работает в обе стороны. Обработав чужой сон, максимально приблизив его к Городу, если знать как, можно оставить спящего здесь.

Он задумчиво покачал головой:

– Думаю, большинство так здесь и оказывается. А иногда они сами находят дорогу. Безумцы. А боль… Я говорил, Город – по сути сон. Пыльная кладовка человеческих кошмаров. И если ты можешь умереть в одном сне… Почему не можешь в другом?

– И ты просто дал мне войти туда?! – я уже не сдерживаясь, схватил Серафима за отвороты плаща и приложил спиной о колонну. – Какого хрена?!

Глаза Бауты угрожающе сузились, но голос остался спокойным. Он медленно отцепил от себя мои руки: