ИНСАЙТ

– Чтобы ты понял ещё один урок. Всё вокруг – фикция, видение, кошмар, морок, да. Но смерть остаётся смертью. Я хотел, чтобы ты почувствовал её дыхание на лице! Может это вернёт тебе часть человечности! Ведь нет ничего более людского, чем страх смерти.

Он отряхнул плащ и, видя моё замешательство, засмеялся:

– К тому же, я не был на сто процентов уверен, что что-нибудь такое случиться. Просто повезло! Да и посмотри на это с другой стороны – чужие сны манят нас, как мотыльков на свечу. Ты ведь почувствовал? Как угасаешь?

Я, против воли, кивнул.

– Вот. Но в следующий раз, воспоминание о боли тебя удержит. Такие «окна», можно встретить и в Городе, но редко. В основном они открываются здесь. В Локусе. Смотри, что стоит делать в следующий раз. Ты тоже так можешь.

Баута вытянул руку к висящему в тумане «окну», и я почувствовал, как воздух зазвенел от напряжения. Зеркало, содержащее в себе чужой мир мелко задрожало. Вибрация усиливалась, пока овал не лопнул, словно обычное стекло. Осколки обратились серым дымом и, немного повисев в воздухе, втянулись под маску.

– Вот так. Силы здесь всего ничего, но ты не поверишь, какие оттенки…

– А если… – пока среди колонн гуляли слова Серафима, я не мог избавиться от воспоминаний о благоухающем ветре. – Если остаться? Там?

– Ты просто истаешь, вместе со сновидением, когда оно закончится. Здесь, – он обвёл рукой туман, и я вздрогнул, снова вспомнив бесконечные толпы невидимых мертвецов. – У тебя будет хоть какая-то надежда на продолжение, когда-то ведь любой кошмар кончается. А там – ты просто будешь стёрт. Всё, идём! Осталось недалеко.

– Но, если Город – кошмар, не будем ли мы стёрты, когда он закончится, а?

Но Серафим уже ушёл вперёд и не слышал. Или сделал вид, что не слышит.

Перед нами возвышалась серая каменная арка. Полупрозрачная, похожая на шёлк ткань, закрывала проём и слегка колыхалась. Ничего особенного или угрожающего. Но закрыв глаза, я видел между каменных створок стремительный, чёрно-фиолетовый водоворот, похожий на жадную пасть. В общем, глаза я старался держать открытыми.

– Это выход?

– Один из, Кот, один из.

Меня не покидало ощущение смутной угрозы от этой конструкции:

– В чём подвох?

– Быстро учишься. – Баута невесело хохотнул и продолжил, куда серьёзнее. – Локус попытается удержать тебя. Будем думать о Храме, окажемся неподалёку, но путь наружу у каждого свой. Он больше в твоей голове, чем где-то ещё.

Серафим взял меня за плечи и повернул к себе, пристально уставившись в глаза:

– Там, – он кивнул в сторону арки. – Все твои мысли для тебя станут реальностью. Страхи в основном. Держи их под контролем, и всё будет в порядке. Помни, ты творишь то, что будет происходить. А теперь – идём!

Серафим шагнул в арку. На секунду его обволокла воздушная ткань и вот – его уже нет. Круг света сузился до того, что давал мой фонарь. Туман придвинулся ближе, подрагивая в нетерпении, будто не мог дождаться, когда слабое пламя погаснет, оставив меня здесь, среди остальных потерянных. Я нервно сглотнул и, после нескольких глубоких вдохов, шагнул вперёд. Шёлк обласкал лицо приятной прохладой, на мгновение заслонил обзор и…

…комната. Узкая и длинная, с глухими стенами из отполированного кирпича, на котором дробится свет фонаря. Кот обернулся. За спиной – побуревшая, массивная металлическая дверь. Не особо надеясь, он толкнул её, что есть силы, на равнодушное железо не поддалось. Пожав плечами, парень в жутковатой, покрытой трещинами маске, пошёл вперёд. От противоположного края комнаты, ему на встречу двигалось пятно мутно оранжевого света.

«Нереально, здесь всё – нереально.»