ИНСАЙТ

В холле было темно, на пустом столе ресепшена нервно мигала настольная лампа. Благо, двери ещё были открыты, и я с облегчением вывалился в скудно освещённую ночь. Сел в машину, завёл и тут обнаружил, что оставил в кабинете мобильник.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – я в исступлении колотил по рулю, оглашая пустую парковку и скудно освещённую улицу всхлипываниями гудка. Наконец взял себя в руки и отправился обратно, оставив машину работать. Двери были закрыты! Несколько раз я подёргал ручки, но нет. Заперто. Сквозь стекло я увидел, что за столом, перед нервно мигающей лампой, внутри сидит человек. Я стал стучать. Сначала тихонько, потом сильнее. В итоге, когда я уже думал, что сейчас дверь брызнет осколками стекла, человек поднял голову. В мерцании лампы я увидел только закрывающий нижнюю часть лица чёрный шарф. Секунду мы смотрели друг на друга. А потом он встал и медленно, дёргаясь и жутко изгибаясь, побрёл к двери.

«К чёрту мобильник!»

Это было слишком. Я добежал до машины так быстро, как, наверное, никогда ещё не бегал. Вдавил газ в пол и прямо через тротуар вылетел на проезжую часть. Ни машин, ни прохожих, половина фонарей не горела, я другие еле светили!

«Да что за…?! Что происходит?!»

Пока я ехал к дому, внутри всё нарастало чувство паники и, бросая машину прямо возле подъезда, я чуть не плакал, как ребёнок, проснувшийся от кошмара. Только я всё никак не мог проснуться.

Я вбежал в подъезд и стал лихорадочно нажимать кнопку лифта. Ни звука, ни движения. Я побежал к лестнице, чувствуя за спиной чьё-то присутствие. Рванул вверх по лестнице и только добежав до своего тринадцатого этажа, остановился перевести дух. Когда меня отпустило, я подошёл к перилам и посмотрел вниз. Этажа до девятого свет на лестнице погас. Я замер, я точно помнил, что, пока бежал, с лампами всё было в порядке! Тут я услышал шаги, издевательски неспешные:

Шаг. Шаг. Шаг. И гаснет свет на десятом!

Шаг. Шаг. Шаг. Тьма поднимается на одиннадцатый.

Шаг. Шаг. Когда он появился площадкой ниже, я уже дрожал, как осиновый лист. Незнакомец поднял голову и медленно стянул шарф с лица. Боже, это было МОЁ ЛИЦО! Но… Меня чуть не стошнило. Губы растянуты в безумной улыбке, от уха до уха так, что нижняя лопнула посередине, и струйка крови пересекла подбородок! Зубы больше похожи на клыки зверя: неровные, снежно-белые, острые! Кожа, синевато-белая, ещё и была изуродована несколькими то ли шрамами, то ли (ТРЕЩИНАМИ!)… И глаза. Всё безумие мира в этих глазах!

Шаг. Тьма у самых ног.

Я завыл, как раненый зверь и рванулся к двери своей квартиры. Когда я, трясущимися руками, наконец провернул ключ в замке, половина коридора уже погрузилась в темноту. Ввалившись на пол прихожей, я лихорадочно запирал все замки, двигал к двери тумбочку, и уже накинул цепочку, когда меня заморозил звук, раздавшийся из-за спины:

– Хи. Хи-хи-хи.

Я обернулся. ОН стоял в гостиной, и, скрывая детали окружения, вокруг него плавали тени, будто кто-то неспешно размешивал в воде чёрную краску.

– КТО ТЫ?! КТО?! КТООООО?! – в итоге, я сорвался на булькающий визг и стал шарить руками вокруг, в поисках… Не знаю, чего-нибудь.

– Яяяяяяя? – голос был так же отвратителен, как гримаса твари. Он изобиловал шипящими, словно у человека была повреждена гортань. – Я – это ты. Я даже больше ты, чем ты сам! Ха, ха, хахахахахахххахахх!!!!

Наконец, мне под руку подвернулся нож. Мой, тяжёлый, походный, и как я забыл, что он всегда лежал на тумбочке?

Я обернулся и почувствовал, как меня заполняет злость, ненависть к этой убогой карикатуре, мгновенно вытеснившая страх и ужас! Я сам будто сходил с ума, но… Теперь мы были на равных.

Неожиданно я ощутил, что мои губы тоже распахнулись раной бешеной улыбки. Тварь резко заткнулась, и теперь уже я говорил, с трудом сдерживая булькающий в груди смех:

– Ты? Ты?! ТЫ?! Ничтожество! – я сделал шаг вперёд, и урод дёрнулся, но будто прирос к месту.

– Я существую! Я – реальность! – нож по самую рукоять вошёл в прикрытый чёрной тканью тощий живот, и руки обожгло едко пахнущей кровью. Тварь дёргалась, будто на электрическом стуле, а я вбивал в неё клинок, с каждым ударом выкрикивая:

– Я истина! Я правда! Я настоящий! Я, НЕ ТЫ!

Я! Удар.

Я! Удар.

ТОЛЬКО Я! Удар.

Жуткий манекен упал, но я бросился на него сверху и подняв над головой нож, опустил его. И ещё! Ещё! ЕЩЁ!!! С каждым ударом в голове будто разбивались обманные зеркальные стены, открывая двери памяти! Шпиль! Свора! Озарённые, Хорь, Баута! Звонарь! Лиса! Я завыл от ярости и тоски! Лиса! ЛИСА!

Наконец эта тварь перестала дёргаться и только легко подрагивала, словно пойманная бабочка. Я чувствовал, как из лопнувшей от крика нижней губы течёт по подбородку кровь. Опустил дико саднящие глаза и вперился взглядом в своё лицо. Чистое. Человеческое.

– Я же говорил… – прохрипел я, закрывая серые глаза….