Инсбрукская волчица. Книга первая

У Эстер от удивления глаза на лоб полезли. Конечно, случалось так, что из головы у неё что-то вылетало, но вот то, что никакого портсигара у неё с собой нет, она помнила отлично. В спешке она проверила карманы. Ничего. А вот в сумке, рядом с учебниками и тетрадями, он самый – портсигар, служащий хранилищем всяких мелких безделушек Сары Манджукич. Что-то бессвязно мыча, Эстер отдала хорватке портсигар и удалилась.

Я шла домой с тяжёлым камнем на душе. Предчувствие беды не покидало меня. Опять крайней буду я, меня исключат и… Пулей влетев в свою комнату, я плюхнулась на кровать и прикрыла глаза, стараясь отогнать непрошеные мысли. Но нет, всё снова было слишком очевидно. Слишком уж хорошо я знала Сару и её привычку воровать всё, что плохо лежит.

«Что-то будет, что-то обязательно будет», – вертелось у меня в голове всё следующее утро. Войдя в класс, я заметила, что и Симона какая-то хмурая. Похоже, пропажа обнаружилась. Что украла Сара? Деньги или что-то ещё?

Сама Манджукич спокойно сидела на своём месте и прихорашивалась, глядя в портативное зеркальце. Мила дремала, развалившись на своей парте. Счастливица – ничего не видела.

– Эй, Анна, чего такая хмурая? – спросила Сара с наигранной беспечностью.

– Да вот, – я решила не медлить и буквально атаковала с порога: – Что ты делала у кассы?

– Стояла, – хмыкнула Сара. – А что я там могла делать? Э, подруга, ты точно не сестричка Милы? А то крыша у вас едет одинаково.

От одного упоминания моего мнимого родства с Гранчар, я скрипнула зубами. Жаль, у меня не было доказательств… Ну уж нет, если и в этот раз обвинят меня, я Сару покрывать не буду!

Так прошло два или три урока, началась большая перемена. В этот момент вошла классная дама, а вместе с ней – худенькая миниатюрная женщина.

– Попрошу всех остаться на местах! – крикнула фройляйн Гауптманн.

Симона в одно мгновение стала белей мела и отчаянно закричала:

– Тётя! Зачем ты здесь?!

Только тут мы – Сара, Мила, Эстер и я узнаём в гостье Эмму Рихтер – тётю Симоны. Ту самую, что в бытовке хозяйничала. Я и раньше её видела в кафетерии и на улице, но внимания не обращала. Слишком уж простецки она выглядела для совладелицы ресторана.

– Девочки, внимание! – крикнула классная дама, обратив на себя внимание всего класса. – Фрау Рихтер, ещё раз покажите, кто приходил к вам в кафе?

Фрау Рихтер внимательно оглядела всех нас и вскоре ткнула пальцем в Эстер.

– Эта была! Глаза у неё красные, это я точно помню. Эта тёмненькая, – указывает на Сару, – была. И эти две – тоже.

Я в недоумении стою, разведя руками и поглядываю на Милу. Та, приоткрыв рот и замерев, точно так же, как и когда её учитель о чём-нибудь спрашивает, непонимающе разводит руками. Она-то что? Она вообще у вешалки стояла и уж точно ни к Рудольфу Кауффельдту, ни к фрау Рихтер не подходила, и когда Симона подвернула ногу, подскользнувшись на мокром полу, она даже не подбежала, лишь удостоверившись, что ничего серьёзного нет, спокойно повернула назад, приняв от Эстер несколько печенюшек. Что случилось? А вот у кассы в тот момент, когда Рудольф Кауффельдт отсчитывал Симоне пять крон мелкими монетами, были как раз я и Сара. Смутные догадки относительно того, что же случилось, постепенно приходили ко мне. Ну конечно – Сара взяла из кассы деньги, и фрау Рихтер, пересчитав, хватилась их! И внезапное падение Симоны было отнюдь не случайным, и возня Сары с левым рукавом своего форменного платья, и загадочное попадание портсигара в сумку Эстер – всё это звенья одной цепи.

Фройляйн Гауптманн встрепенулась и дрожащим от волнения голосом произнесла:

– Так, Келлер, Манджукич, Зигель, Гранчар и Кауффельдт, всем явиться в учительскую! Мне придётся доложить фрау Вельзер о случившемся, всё очень серьёзно.

У нас в запасе один урок – урок географии, после которого нас ждёт разбирательство. Подумать только – ещё даже страсти после случая с шилом и распоротым лицом Хильды Майер не улеглись, как бах – и новое происшествие. Наша гимназия точно заговоренная. Одноклассницы облепили нас и давай расспрашивать, кто чего и как. А мы не знаем ничего. Вернее, я и Сара делаем вид, что не знаем.

– Ну да! – кричат нам. – Не знаете вы! А за что вас после уроков в учительскую зовут?

Гранчар в ответ что-то бессвязно мычит, Келлер от волнения глотает и звуки, и целые слова, а Сара будто уверена, что произошло просто небольшое недоразумение. Однако ей, похоже, едва верили, помня про историю с кражей копилки. Ещё немного, и нашей гренадерше Хельге придётся уже от Сары оттаскивать кого-то из одноклассниц. Опять я поймала на себе десятки косых взглядов, однако никто не решался обвинить меня, да и у остальных были такие искренние растерянные лица, что нам поверили, что мы ничего не знаем.

Кончились уроки. Симона хватает меня за руку и шепчет: