Inside out: моя неидеальная история

Мне предложили два пути. Пойти на учебные курсы, где нет зачетных единиц, например на курсы по вождению, или перевестись в специальную школу «Продолжение образования», которая являлась частью Высшей школы Фэйрфакса, – ее посещали дети с плохой успеваемостью или с наркозависимостью. Я решила выбрать второй вариант, хотя не подходила ни под одну категорию, – кстати, мне там нравилось, и все у меня складывалось хорошо.

Было ясно одно – нужно найти способ обеспечивать себя, чтобы наконец-то уйти от моей безумной матери, которая к тому же стала в последнее время непредсказуемой. И именно это предлагала школа «Продолжение образования»: программа называлась «четыре на четыре», в нее входило четыре часа учебы и четыре часа оплачиваемой работы, за которую можно было получить зачетные единицы. Моим самым первым местом работы стало агентство по сбору платежей – я нашла его через сотрудницу в школе. Каждый день я звонила разным людям – слегка хрипловатый голос делал меня старше – и угрожала, что, если они не оплатят счета, им будет хуже. Я ожидала, что рано или поздно в этом списке появятся и имена моих родителей.

Было приятно иметь свои карманные деньги и не полагаться на мать. Это позволило мне записаться на уроки актерского мастерства, которые оказались местом моего спасения.

Глава 5

Несмотря на свое финансовое положение, время от времени мама с друзьями ходила в очень популярные места Лос-Анджелеса, такие, например, как «Ле Дом» – именно там Джеки Коллинз[29] всегда обедала со своими друзьями. Однажды вечером мы с мамой были там и к нашему столу подошел человек лет сорока или пятидесяти, представившийся Вэлом Дюмасом. Он сказал, что если нам нравится «Ле Дом», то мы обязательно должны как-нибудь прийти к нему в ресторан «Мирабель». У него была ближневосточная внешность. Мне казалось, он похож на Биджана – того самого дизайнера, который был иконой стиля в восьмидесятых, его фото в смокинге были развешаны на всех рекламных щитах. Вэл был высоким и элегантным мужчиной. Мягкая рубашка на пуговицах, аккуратно выглаженные брюки и легкие итальянские кожаные туфли. В нем чувствовалось явное превосходство или наличие денег, а может, и то и другое. Некоторое время он поболтал с нами, а потом, когда мама не смогла найти ключи от машины, предложил подбросить нас домой на своем бронзовом «Мерседесе». С одним условием: я должна была сесть рядом с ним на пассажирское сиденье.

После того случая я обедала с Вэлом в его ресторане, где было много цветов и царила непринужденная калифорнийская атмосфера. Все казалось забавным и безобидным – мы были на публике в середине дня. Я не задумывалась, почему мужчина средних лет хочет проводить время с пятнадцатилетней девушкой.

Он ждал меня на улице в своей машине каждый раз, когда у меня заканчивались уроки. Мне нравилось это, потому что не нужно было ждать автобуса, к тому же он часто завозил меня в «Мирабель», чтобы накормить за столиком постоянного клиента. Я повторяла себе, что он просто друг семьи, но все же что-то доставляло мне дискомфорт, появилось тревожное чувство, что он не всегда будет таким приятным и отзывчивым, что он не такой, как кажется. Я начала находить отговорки, чтобы не встречаться с ним.

Как-то раз, когда я, как обычно, вернулась домой, он ждал меня у нас дома. Я побледнела и спросила, зачем он пришел и где мама.

Я вычеркнула из памяти точную последовательность событий, помню только, что пришла домой и удивилась, откуда у него ключи (видимо, ему дала их мама), а потом почувствовала себя пойманной в ловушку в собственном доме с мужчиной в три раза старше меня и в два раза больше. С мужчиной, который меня изнасиловал.

В течение многих лет я не задумывалась о произошедшем как об изнасиловании. Считала, что сама виновата, ведь в какой-то степени была обязана ему за то, что он водил меня обедать в свой ресторан, возил на машине, а в ответ ожидал чего-то от меня, по крайней мере, я дала ему повод так думать. В свои пятнадцать лет я заслужила подобного отношения.

Я не понимала, что была легкой добычей – как человек, не имеющий ни наставника, ни крепкой основы, ни чувства собственного достоинства, как человек, который всю жизнь искажал себя, чтобы соответствовать ожиданиям других людей.

И у меня не было никого, кто мог бы меня защитить.

В последние годы я с трепетом наблюдаю, как женщины одна за другой начинают рассказывать свои истории сексуального насилия, каждый раз поражаюсь их мужеству и удивляюсь нападкам, которым они подвергались.