Insomniac (СИ)

— Я не буду отрицать, — говорила Юуки, не разрывая зрительного контакта с Канаме. Почти занятие любовью глазами. — В тебе таится какое-то зло. Где-то глубоко, ты стараешься спрятать его и бороться с ним. Но в то же время ты очень одинок. Был. Теперь есть я, и я разделю с тобой эту вечность, которая больше не будет столь болезненной.

— Юуки, — выдохнул Канаме, сильнее сжимая её плечи, — ты понимаешь, что я занял место твоего брата? Что это его имя и время, а я лишь чудовище, что ожило против своей воли и отобрало его право на жизнь?

— Я осознаю это, — твёрдо сказала она, не моргнув ни разу. Твёрдо уверенная в своих словах и поступках женщина. — И всё же… ты единственный Канаме для меня. Нет твоей вины в том, что с ним произошло. Я знаю, на тебе много преступлений. Но не это. Не кори себя хотя бы за его смерть.

«Ты единственный Канаме для меня». И Курану больше ничего не нужно было знать и слышать. Он единственный. Он единственный Канаме. Для его драгоценной королевы.

Чистокровный усмехнулся, неожиданно даже для самого себя, и погладил Юуки по щеке.

— В своём желании быть запятнанной… ты просто безнадёжна. — Канаме поцеловал её лоб, нос, губы. Когда нечто столь чистое и превосходное, словно ангел небесный, желало находиться во власти его демонических глаз, его это приводило в восторг. Эмоциональный и физический. — Я, словно какой-то демон смерти и трагедии, утащил себя в своё тёмное царство и удерживаю тебя здесь под замком, боясь, что ты либо навредишь другим, либо… сбежишь, — наконец, признал он вслух. — И всё же ты, такая восхитительная и прекрасная, ты, чьё предназначение — купаться в ласковых солнечных лучах, добровольно остаёшься со мной, с радостью деля мою несчастную судьбу.

Юуки улыбнулась и прижалась к его тёплому телу. Разве она могла поступить по-другому? Оставить своего короля, своего демона и бога одного в этом ужасном царстве было немыслимо. Она, видимо, была рождена, чтобы спасти его от одиночества. Это было её предназначение.

— Мы как Аид и Персефона, — прошептала она и потёрлась носом о его рубашку, что носила на себе запах его мужественного и такого прекрасного тела.

— Что?

— Аид и Персефона — они…

— Я знаю, кто они, — усмехнулся Канаме и погладил её по голове. — Очень интересное сравнение. И подходящее. Не думал, что ты разбираешься в мифологии?

Последнее предложение прозвучало больше вопросительно, поэтому Юуки посчитала нужным пояснить:

— Это всё лекции Айдо-семпай.

— Надо вознаградить его как-нибудь, — ответил Канаме, всё ещё не разрывая объятий с возлюбленной. Он никогда не думал об этом, но стоило ему услышать от Юуки эти слова, как мысль заняла всё пространство его разума.

Они действительно, едва ли не с самого начала, были как Аид и Персефона.

Юуки стояла в длинном полупрозрачном платье бледно-розового цвета у самого входа в подвал, за которым скрывался фамильный склеп. Её идеально гладкие и прямые волосы ниспадали на оголённую спину, и лишь изящный венок из крошечных пахучих бледных роз украшал её голову.

Она волновалась. То, что они собирались сделать, — было захватывающе и ново. Ей не терпелось это сделать поскорее, но в то же время, она переживала. Всё новое всегда вызывало приятное волнение в ней.

С нижних ступеней послышался писк и шорох кожистых крыльев. Из темноты возникла стайка чёрных летучих мышей — теневых клонов Канаме. Одно из существ держало в зубах атласную розовую маску с золотистой каймой для верхней части лица Юуки. Маска прекрасно подходила её наряду, и, беря её в руки, чистокровная мягко улыбнулась: Канаме всегда заботился о мелочах и, как обычно, его превосходный вкус не подводил.

Одна из мышей схватилась за ленту на правом запястье девушки и легонько потянула её вниз. Юуки поддалась и начала идти по каменной лестнице; чем глубже она спускалась, тем темнее становилось вокруг, но для чистокровной это не было проблемой — вампирша прекрасно видела во мраке, лишь ощущение постепенно опускающейся тьмы будоражило кровь.

Юуки увидела очертания высоких старых дверей, которые тут же отворились, стоило ей подойти ближе. Стайка летучих мышей влетела внутрь, и что-то зажглось внутри склепа. Юуки сделала шаг вперёд и увидела, как по очереди загораются свечи по углам в просторном помещении, в котором до сих пор пахло паутиной и древностью. Пахло его старой жизнью и смертью.

Канаме стоял к ней спиной, опершись о собственный мраморный саркофаг. Услышав её приближающиеся шаги, чистокровный обернулся и приглашающе протянул к ней руку. Юуки перевела дух, глубоко вздохнув. Он был во всём чёрном, длинный плащ окутывал его фигуру, широкий капюшон скрывал его тёмные волосы, а чёрная маска прятала верхнюю часть его лица. В отличие от маски Юуки, на ней не было никаких украшений. Лишь глубокий как тьма чёрный цвет, что оттенял саму душу Канаме. Он выглядел как настоящий Король ночи и Бог мёртвых. Как Аид, что протягивал руку спустившейся к нему Персефоне.