Insomniac (СИ)

— Ещё… ещё, — едва слышно прерывистым голосом просила она, когда понимала, что её телу требовалось, чтобы он входил в неё чаще и быстрее. Она знала, что жутко покраснела, ведь раньше она никогда так не делала, и чувствовала себя такой пошлой, что самой было стыдно. Юуки радовалась, что её лицо было скрыто под маской — Канаме не увидит её стыда. Но даже если бы он мог увидеть, ему было бы всё равно — чистокровный был поглощён своими эмоциями. Он чувствовал, что извивающаяся на крышке его гроба Юуки была уже почти на пике, и входил в неё всё резче, вызывая прерывистые стоны и всхлипы на её искусанных губах.

Холодные руки Канаме опустились с её разгорячённых бёдер вниз, поднялись по талии к груди и сжали мягкую плоть сильными пальцами. Напряжённые соски тёрлись о его ладони при каждой фрикции, и это дико возбуждало. Его нежная принцесса уже не стеснялась отдавать ему своё тело в любых позах.

Вернувшись к её ногам, он убрал их со своей талии и закинул обе на левое плечо. Юуки пришлось немного приподняться, но чувство неудобства, боли и власти над своим телом только приближали её оргазм. А громкие, скользкие звуки от частого соприкосновения их тел и вовсе довели её до конца.

Юуки выгнулась и ударила рукой по мрамору гроба, сдерживая крик укусом губ. Канаме выдохнул, и ей показалось, что она увидела почти демоническую усмешку на его лице. Глаза короля сверкнули красным, и он опустился к ней, покрывая своими губами её в глубоком поцелуе. Глухо застонав, Куран кончил в неё, прижимая тело своей возлюбленной к мрамору, будто желал провалиться вместе с ней в сам гроб и остаться там с ней навечно. Вместе навсегда в одной могиле — это было бы символично.

— Моя королева… Моя богиня… Моя Юуки, — шептал он ей, пытаясь отдышаться и поглаживая трепещущими пальцами её влажные губы. Чистокровная осторожно сняла маску с его лица, чтобы посмотреть в гранатовые глаза — подёрнутые дымкой наслаждения после оргазма они выглядели ещё прекраснее.

— Я больше никогда не лягу спать в этот гроб, — говорил он, пока гладил её волосы, шёлковые и блестящие в тусклом свете немногочисленных свечей.

— Никогда, — соглашалась она. — Богу мёртвых негоже быть мёртвым.

Если секс на могиле был осквернением, то секс на собственной могиле был настоящей насмешкой над смертью.

========== Phase X. Reverie ==========

Канаме был из тех людей (вампиров), которым нарушить данное слово было сложно. Обещанное даже несколько тысячелетий назад должно быть выполнено. У Курана на руках уже были все условия, чтобы привести в исполнение свой план. Но мешало только одно.

«Юуки».

Ещё несколько месяцев назад на пути чистокровного Короля вампиров ничего не стояло. Юуки выглядела несчастной и потерянной в своей возвращённой форме вампира, принцесса жутко скучала по старым временам и отказывалась принимать своё новое «Я». Только лишь любовь к ней и желание насладиться её объятиями ещё немного оттягивали момент, когда Канаме собирался оставить принцессу начать уничтожение чистокровных. Но потом всё переменилось. Юуки приняла себя, его, и на новой ступени их отношений чувствовала себя уверенно и шагала вперёд с высоко поднятой головой. Принцесса переродилась в Королеву — настоящую спутницу Курана Канаме. И он не знал, как теперь быть.

Юуки, которая безоговорочно принимала решение разделить вечность с ним, — это была та Юуки, которую он не мог оставить. Прошлой Юуки он желал только счастья и не смог бы оставаться и дальше с ней, зная, что не всё в её жизни безоблачно. Но если его близость дарила ей покой и уверенность в себе, то как быть?

«Это должен был быть я», — вспомнил он слова, сказанные им у холодевшего тела женщины, что отдала своё сердце людям. Канаме собирался сделать это сам тогда, десять тысяч лет назад, но она его опередила. И теперь её сердце, истощённое в горне, могло погаснуть со дня на день, грозясь оставить человечество без защиты. Но быть может, у них есть ещё время?

Канаме задумчиво смотрел перед собой на документы, присланные ему из Гильдии. В них значился отказ в посещении священного места горном, но Куран даже не думал об этом. В дверях его кабинета показалась Юуки со светящейся улыбкой на лице.

— Как тебе это платье? — Юная вампирша покрутилась перед ним, демонстрируя все соблазнительные изгибы её тела, очаровательно обрамлённые чёрным шёлком платья, по которому были рассыпаны силуэты красных бабочек. Определённо ей шёл этот фасон, но у Канаме не хватало слов, чтобы выразить, насколько взрослой и прекрасной она в нём была.

— Подчёркивает твой статус, — лишь сказал он, собирая документы в охапку и небрежно кладя их на край стола. Всё отходит на второй план, когда рядом она.

— Статус? Какой? — всё ещё по-детски невинно спрашивала Юуки, хлопая пышными ресницами. Канаме улыбнулся и встал, протягивая ей руку.