ИНСОМНИЯ

Коротко глянув во французское окно, как на ладони являющее вид шумного, суетливого города, Кристалл вновь улыбнулась. Большинство жителей Нью-Йорка в вечер понедельника спешили покинуть места работы и отправиться домой или же посетить какое-нибудь уютное местечко, дабы спасти этот день от клейма «понедельник – день тяжелый». А Кристалл должна была прислуживать таким альтруистам (какая же это ценность – спасать безнадежно испорченный понедельник!) в «Аллен стрит» до самой полуночи, но визит к доктору Митчеллу послужил веской причиной для того, чтобы попросить коллегу по работе махнуться сменами. Отзывчивая и в то же время падкая на интересные предложения Фиби с легкостью согласилась подменить Кристалл сегодняшним вечером, а она, в свою очередь, должна будет заменить Фиби во вторник утром, пропустив несколько занятий в университете. Прогуливать Кристалл очень не хотелось, но выбор был невелик: или она со всей серьезностью подходит к своему психическому здоровью (как было ею отмечено, такое словосочетание звучало крайне пугающе) или же оставляет такой вариант, как смирение, избрание которого будет обозначать крах в чистом виде. В таком случае придется разве что уповать на счастливую случайность вроде самоисцеления, а это звучало так же неправдоподобно, как обещания Сандры Финниган выплатить Кристалл долгожданную и вполне заслуженную премию за прошлый месяц.

Укрывшись от накрапывающего дождя и разбушевавшегося ветра в уютном кабинете доктора Митчелла, Кристалл чуть ли не впервые ощущала приятное спокойствие. Негромкое тиканье настенных часов, едва слышные звуки в коридоре стремительно пустеющей клиники и низкий размеренный голос Дэйва Митчелла действовали на нее благоприятно, отвлекая от проблем, поджидающих во внешнем мире. Кристалл могла сосредоточиться только на том, зачем она сюда явилась и не размышлять о завтрашней лекции, что придется пропустить, а также раннем подъеме на работу, который гарантированно дастся ей очень  непросто. Здесь и сейчас она хотела забыть о том, что ждет ее завтра, послезавтра, через неделю или год. Все мысли улетучивались, и Кристалл не пыталась их удержать.

– Я бы не хотела задерживать вас надолго, – чуть нахмурив лоб, сказала она и взглянула на часы.

– Я люблю свою работу, так что не прочь и задержаться часок-другой, – заверил ее Дэйв, широко улыбнувшись. Выглядел он очень убедительно.

– Вот бы мне так любить свою работу, – невзначай хихикнула Кристалл, а затем смущенно заправила волосы за уши.

Доктор Митчелл положил руку на широкий подлокотник кресла и двумя пальцами дотронулся до своего подбородка, внимательно глядя на Кристалл.

– А вы не думали о том, чтобы зарабатывать на своем хобби? Насколько я помню, вы любите рисовать.

– Ой, это ерунда, – пробормотала она, снова повернув голову к окну. – Вы просто не видели мои работы. Скукота да и только.

– А что вы обычно рисуете? – с интересом спросил Дэйв, и Кристалл тут же обратила на него свой взор.

– Я? – уточнила она, как будто этот вопрос мог быть адресован кому-то другому. – Ну... – Кристалл неопределенно пожала плечами и улыбнулась. – Я часто рисую людей. Люблю портреты. Мне хочется отразить характер человека в чертах его лица, и я признаюсь, что удается далеко не всегда. Порой придумываю сюжет для героя своей картины и пытаюсь представить как бы он выглядел в своей собственной реальности.

– Портреты... Это чудесно. Если бы я умел рисовать, то непременно заинтересовался портретами. Но это точно не про меня, – усмехнулся он. – То есть, конечно я рисовал за Элизабет в начальной школе, как и многие родители, но было до смешного очевидно, что она бы справилась с этим лучше.

Кристалл тихо рассмеялась, окончательно расслабившись, и Дэйв был доволен, что смог ее немного развеселить.  Ей хотелось продолжить разговор на отвлеченные темы, в частности об Элизабет и ее детстве, но она знала, что нужно говорить по существу. Сдуть пыль с коробки, в которой хранились проблемы, открыть ту самую коробку и достать их все до единой.

– Доктор Митчелл, я... – Кристалл умолкла, сильно закусив губу, и закрыла глаза, но ей удалось продолжить. – Мне трудно говорить с кем-либо о том, что со мной происходит. Может, я боюсь осуждения? Или столкнуться с непониманием... Я правда не знаю почему так тяжело открыться даже самым близким людям.

– Все в порядке, Кристалл, – мягко произнес Дэйв, чуть подавшись вперед, словно сейчас поднимется с кресла и сядет рядом с ней в попытке утешить. – Об осуждении не может быть и речи, забудьте это слово, ему здесь не место. А непонимание? Это еще что такое? Если человек наделен свойством слышать, поясню, не просто слушать, а СЛЫШАТЬ, то он сможет понять своего собеседника. Разумеется, он может иметь другое мнение, но это не должно помешать ему понять этого человека. Я не испытывал то, что испытываете вы, но уверяю: это не помешает мне понять вас. Понять и, будем надеяться, помочь.

Кристалл медленно кивнула, отгоняя от себя последние сомнения, и незаметно набрала в грудь побольше воздуха.

– Самое ужасное, что я не только не могу спать.