Инспектор милиции

— Еще бы! Чуть корова отстанет или потянется в сторону, он рога в бок — и все. Первое время думал, хана пришла буренке. Злющий бугай! Бьет куда попало, не смотря. Но пока обходилось. Раз, правда, долго одна корова хромала. Вон та, Ромашка.— Подпасок указал на темно-бурую корову с белой звездой на лбу.— Боялся, сляжет. Отошла. Зато теперь помнит хорошо, как ее про­учили. Смирная стала. А как-то Выстрела увезли к вете­ринару. Вот тогда я намучился — страсть! Я их кнутом, палкой, а им хоть бы хны! Что им кнут, после рогов и зу­бов Выстрела? Разбежались по степи, ищи-свищи. До­темна искал. Кое-как пригнал домой. Троих нету. Что де­лать? Беда! Взял фонарик и опять в степь, Где искать? Куда податься? Пошукал, полазил, следы как будто ве­дут к старице, к той, где пацаны кувшинки рвут и раков ловят. Пошел по следам… Кругом темнота, ни души. Только лягушки орут вовсю.

— Дрейфил?

— Было маленько. Перепугался я уже потом. Страху натерпелся на всю жизнь. Подхожу к старице, освещаю фонариком — какие-то подозрительные бугры. Не успел я разглядеть, как они на меня бросились. Орут, топочут. Как сообразил, не знаю, кинулся к воде. И с размаху мордой в ил. Фонарик погас. Встал я, вытряхнул воду. Хорошо, загорелся. Не шибко намок. Направил свет на берег. Точно — мои телушки. Набычились, головы к зем­ле пригнули, глазами сверкают. Я их по именам назы­ваю, ласково, нежно, языком цокаю, а они словно сбеси­лись. Бьют передними ногами, чисто лошади. Стою я в воде, от злости и досады плакать хочется, а они как хищ­ники какие-то, не признают меня.

Я улыбнулся. Славка тоже.

— Это теперь смешно. Тогда я их, наверное, час уго­варивал. Ноги окоченели. Думаю, еще какой водяной схватит…

— Неужели веришь в эту чушь? Славка почесал затылок:

— Да не верю. А ночью все-таки боязно. Наслуша­ешься всякого. Говорят, щуки бывают огромные. Людей утягивают.

— Водятся?

— Есть. Но небольшие. Я их не люблю. Костей много. Бабе Вере нравятся.

— А чем кончилось с коровами?

— Утихомирились. Смотрю, хвосты опустили, подо­шли к воде, на меня смотрят. Я потихонечку вышел. Про­тянул руку. Они — мордами в ладонь. Признали. Повел я их в Крученый. Они все вздрагивали, к каждому шоро­ху прислушивались…

Коровы полегли в кустах. Дремали, равномерно пово­дя челюстями и лениво отмахиваясь хвостами от слеп­ней. Трудно было представить этих мирных животных в роли разъяренных хищников…

— И еще какая манера,— продолжал подпасок, вы­ливая в кружку остатки чая и протягивая мне.— Как увидят какую зверушку — хомяка или суслика,— прямо с ума сходят. Хвост трубой— и бегут за ней сломя голо­ву. Зверек нырнет в нору — и был таков. А за лисой несутся по степи всем стадом… Попадешься на пути— растопчут. Зачем она, лиса эта, сдалась им, не знаю…

— Дикий инстинкт, наверное, просыпается,— предпо­ложил я.

— Так ведь они ж травку едят, сено!

— Стадный инстинкт защиты от врага. Когда они еще бизонами или там зубрами были, не знаю…

— Чудно,— покачал головой Славка.— Они вон ка­кие громадные, а тут лиса, суслик…

— Загадка природы.

— Верно. Их не спросишь. Не разгадаешь.

— Ну да. Узнают же, например, о звездах, которые находятся за миллионы и миллионы километров? Позна­ют и это.

— Познают, наверное…

— Тебе-то хочется узнать? Славка задумался.

— А можно ли?

— Если учиться, наблюдать, читать. Ты читаешь много?

— Читаю,— ответил он неопределенно.

Я растянулся под кустиком ракиты и, прищурившись, смотрел на небо сквозь красноватые гибкие прутья.

— Конечно, мало читаю,— вздохнул паренек. — Книжки все пошли неинтересные. Баба Вера привезла из района целую охапку. Читаешь, а там глупость какая-то. Такой-то парень пошел к такому-то. В городе, конечно. Больше про Москву пишут. Пошли они в кино. Встретили третьего пацана. После кино пошли домой… Тоска смерт­ная. Вот одну книжку стоящую я читал. Когда в городе жил. Вот не знаю только, чем кончилось. В ней описы­вается, как один дяденька отправился на Север, к волкам. Это не у нас было, в Канаде. И как он сдружился с вол­ками, и они его не трогали. Здорово написано! Я после этого к волкам по-другому отношусь. Выходит, они по­лезные, волки. Питались только больными оленями, что­бы те других оленей не заразили и не рожали слабых, больных детей. Жалко, книга оборвана была, может, до половины. Хочется дочитать… А вы не читали?

— Нет, не читал.

Я прикрыл глаза, чтобы отдохнули от солнечного све­та. Тихий шелест кустов, плеск реки убаюкивали.

— Я бы сам хотел поехать на Север, к волкам,— про­должал подпасок.— Проверить…

— Здесь ведь тоже есть волки.

— Не то,— цокнул языком Славка.— Волки, которые водятся в степи, злые. Они скотину изводят без разбора. Корова ведь не дикий олень. Жирная, не убежит.

Я подивился здравым рассуждениям паренька.

— Так это ты, значит, на Север бегал? — спросил я.— К волкам?

— На Севере вообще диких зверей много… — Он на­шел камешек и запустил в реку.

— Школу надо заканчивать. Поехал бы в сельскохо­зяйственный институт. Или в техникум.— Я поднялся. Даже сквозь закрытые веки пробивалась слепящая бе­лизна небосвода. Перед глазами стояла красная, раска­ленная пелена…