Инспекция. Число Ревекки

– Сложили бы, да в ногах бы полежала, сейчас не лето, вони бы не было.

– Да чего теперь говорить? Не возвращать же ее из кучи.

– Теперь-то уж конечно…

Ревекка поплелась дальше. Зельда лежала в прежней позе. Вцепившись в доски, Ревекка хотела уже было взобраться на свое место, но почувствовала, что кто-то ухватил ее за ногу. Она нагнулась, пытаясь разглядеть, кто там. На нее уставились мутные глаза в гнойном ободке, вставленные в сухой, изуродованный запекшейся кровавой коркой череп. Все это подрагивало на тонкой шее.

– Пить, – прохрипело существо.

Ревекка уставилась на несчастную, вспомнив, как еще недавно сама изнывала от нечеловеческой жажды. Ничего не ответив, она снова полезла на койку, но женщина, набравшись сил, снова хрипло замолила:

– Пить…

– Да где ж я возьму? – расстроенно прошептала Ревекка.

– Снега, хотя бы комочек…

– Весь двор в трупах, от снега быстрее помрешь.

– На морозе зараза мрет, хоть комочек… – просительно зашелестела тифозная, но позвонки без мышечной поддержки больше не держали голову и, не договорив, она упала на тюфяк.

Ревекка полезла к себе. Рука потянулась почесать грудь, но она тут же одернула себя. Расчесанные в горячке нарывы только-только начали покрываться коростой, нужно было терпеть. Ревекка закрыла глаза.

Утром Ревекка снова спустилась с нар и поплелась на улицу, на сей раз твердо решив: если надо, полезет по горе трупов, только бы выбраться на улицу и вдохнуть свежий воздух. На ее счастье, лейхенкоманда[81] уже приехала. Их грузовик стоял рядом с бараком. Мужчины забрасывали в него последние трупы. Ревекка молча смотрела, как они хватали обнаженное тело за руки и ноги, в одно ловкое движение раскачивали и закидывали его в грузовик. Один из них наступил на тело, распластанное на земле, но даже не заметил этого. Они торопились. Закинув последний труп, вскочили в кабину и покатили дальше. Ревекка ступила на землю и, наконец, вдохнула полной грудью. В глазах вдруг потемнело, и она судорожно вцепилась в стену барака, чтобы не упасть. Замерла, ожидая, когда отступит головокружение. Впервые после долгого времени ее легкие ощутили свежий воздух.

* * *

Раздался протяжный вой лагерной сирены. Ревекка открыла глаза и уставилась перед собой. Она неожиданно улыбнулась: хотя барачную муть и пропитывали круглосуточно стоны, ругательства и плач, хотя живые тут лежали вперемежку с мертвыми, пусть так – но ей не нужно было идти на аппель, простаивать там несколько часов в предрассветном холоде, а потом плестись в поля на работы. Она будет сидеть здесь, в темноте и вони, давить вшей, гнид и клопов, раздутых от выпитой за ночь крови, но, по крайней мере, она будет делать это под крышей, в относительном тепле и вне досягаемости палки капо. А щель, сквозь которую сквозило, можно было заткнуть, распотрошив немного матрас.

– Внимание!

Ревекка вздрогнула. По проходу уже бежали санитарки, торопливо убирая ночные горшки.

– Что там? – Зельда с трудом приподняла голову, пытаясь рассмотреть, что происходит возле печки.

– Эсэсовский доктор!

Новость мгновенно пронеслась по всем нарам, заставив вздрогнуть сильнее, чем от порыва холодного зимнего ветра.

– Езус, Мария и Йозеф! – в ужасе прошептала Зельда. – Селекция…

И женщина без сил откинулась на тюфяк. Ревекка опустила голову рядом с ней, нашла ее тонкую сухую ладонь и крепко сжала, но та ничего не чувствовала, потеряв связь с действительностью. «Вот, значит, как бесстыже судила судьба: позволила преодолеть страшный мучительный тиф, чтобы тут же в газ». Ревекка беспомощно огляделась. «Бежать из ревира, сию же секунду выбираться, в рабочие бараки, на аппель, на работы в поля, на щебень, на рытье канав – куда угодно, только не попасться на глаза этому чудовищу в белом халате. Только не селекция, только не в газ, ведь едва-едва выбралась из тифозного ада – и ради чего?» Все вдруг показалось преодолимым: и щебень, и канавы, и аппель – все, кроме газовой камеры. Ревекка лихорадочно соображала: «Выскользнуть из барака и прямиком в амбулаторию, сказать, что здорова, и прочь из ревира». Она даже приподнялась, чтобы попытаться слезть, но в этот момент санитарки замерли и вытянулись, опустив руки по швам. Ревекка в отчаянии откинулась на спину.