Inspiraveris. Верни меня

– И что дальше? Значит, заслужили. Она имеет полное право на это, как и просить вашего господина убить вас. Она твоя госпожа, заруби себе это на носу, – уже рычит Петру, подходя к девушке, словно уменьшающейся в размерах под его силой. А мне хочется хихикать, не сдерживаю победной улыбки.

– Хорошо. Прошу прощения за своё поведение, господин. Такого больше не повторится. Тогда мы пойдём, чтобы наш властитель снова был счастлив и любил нас, как и каждую ночь без устали. Мы пойдём к нему, к нашему похитителю сердец. Мы будем окружены его заботой и теплотой, а кто-то будет один в холодной спальне, – смотрит в мои глаза, явно предназначая эти слова для меня.

– Шлюха, – одними губами за спиной Петру произношу я. Девушка чуть ли не подпрыгивает на месте и, громко ругаясь, слетает по ступеням вниз, а за ней Анна и темнокожая, имя которой я даже не запомнила.

– Пойдёмте, Аурелия. Не стоит воспринимать слова Карлы всерьёз. Она очень вспыльчива, это и привлекает в ней моего брата, – Петру поворачивается ко мне, услужливо предлагаю руку.

– Они… ну они… – не могу закончить предложение, располагая свою руку на сгибе локтя Петру. Сейчас же перед ним сказать это стыдно, ведь он улыбается, с пониманием похлопывая меня по руке, словно очень взрослый и умудрённый опытом старец.

– Верно, Аурелия, вы мыслите в том самом ключе. Они его женщины. Они его развлечение. Они избранные, – говорит он, провожая меня по коридору.

– А…

– Давайте, продолжим у вас, – перебивает меня, предостерегая о чём-то беспокойством в глазах. Киваю ему и выдавливаю улыбку.

Мы в молчании подходим к двери, и Петру пропускает меня первой, закрывая её. Быстро поднимаюсь, но мужчина опережает меня и распахивает передо мной дверь спальни. Хоть он и вампир, но такой добрый, отзывчивый и дружелюбный ко мне, только с ним чувствую себя в безопасности.

– Для начала я бы хотел извиниться за Луку. Он не умеет сдерживать себя, а особенно, с вами, Аурелия, – произносит Петру, поджимая губы.

– Почему он такой? Почему выбрал для себя гордыню и гнев? Ведь они его? – спрашиваю я, опускаясь на постель.

– Верно. Мы не выбираем грехи, Аурелия, – мотает головой мужчина и садится рядом со мной.

– Тогда как это происходит?

– Понимаете, когда нас обращают, то чему мы были подвластны, становится смыслом жизни. В момент обращения Луки, он был поглощён яростью за смерть нашей семьи и его. Он был полон тщеславия и желания мстить. Это и осталось с ним по сей день. Такое нельзя выбрать. Они сами находят тебя и властвуют над тобой.

– А вы, Петру? Почему печаль? Ведь вы отличаетесь от них? – задаю я вопрос и внимательно наблюдаю, как тень грусти накрывает его лицо. Встаёт и подходит к камину, упираясь в него руками.

– Меня обратили сразу же после рассказа о том, что случилось с моим отцом, с моим братом, с нашим городом. Мне было восемь. Я не могу контролировать это, и сейчас оно живёт во мне, – тихо отвечает он.

– Но всё же вы другой. Отличаетесь от них. По крайней мере, даже сейчас вы полны доброты и желания мира. Не так ли? – поднимаюсь и подхожу к нему. Поворачивает ко мне голову и горько усмехается, выпрямляясь.

– Я не могу отрицать того, что виновные должны быть наказаны. Правосудие нельзя отменить или же пройти мимо бесчинств, что творились в нашей истории. Но и не поддерживаю того, чтобы истребить всех. Мир… нет, равновесия никогда не будет. Такова эта жизнь. Такова правда. И ни вы, ни я ничего не изменим, даже если будем жаждать этого всем сердцем. Остаётся ждать и наблюдать за тем, что будет.

– А что будет со мной, Петру? Когда начнётся война? – опускаю голову, громко вздыхая.

– Сейчас Василика и все женщины ищут вас. В вас содержится та сила, которая решит, какая из сторон выиграет. Ваша кровь священна для них. Они верят в то, что только вы сможете подарить им народ, который станет править на этой земле. Они верят в немыслимую силу вашей крови, как и мы. Ведь только вы, Аурелия, смогли дать возможность Вэлериу очнуться. И если у них получится переманить вас на свою сторону, обмануть и вас, то… наступит тёмное время. Вы хоть понимаете, что последняя? Никто из наших мужчин не обратит женщину. Никогда. А вы ходячее искушение для каждого. Ваш род, который вы можете создать, будет самым сильным и молодым. А молодость имеет свои привилегии. Мощь, которую все мы потеряли с годами. Желание жить. Вы уникальны. Помимо этого, в вас течёт кровь древних. Георга и Констанцы.

– Так это правда, что он мой отец? – поднимаю голову, заинтересованная его словами.

– Да. Помните, вы мне говорили про горящий замок и лошадь, с которой упали? Так это воспоминания не Вэлериу, а Георга. Он ехал к замку, чтобы спасти людей. Не успел, его поразил кол, запущенный Василикой. Но Вэлериу успел обратить вашего отца до его последнего вздоха.

– Почему его поймали, если вы все скрывались?