Inspiraveris. Верни меня

– Вэлериу, я не стану убивать тебя. Ты же понимаешь, что я это сказала… сказала под… – вскакиваю с места, запуская руку в волосы от бури чувств и понимания, что снова совершаю глупость. Да даже закончить предложение не могу, потому что трясёт всю от осознания.

– Сказала под воздействием греха. Понимаю, но и ты должна понимать, что угрозы так просто не бросают на ветер, – равнодушно пожимает плечами, поворачиваясь ко мне, и берет в руку бокал.

– Но я! Да прекрати это! – кричу я так громко, что даже голова кружится от переизбытка эмоций.

– Прекратить что? Показывать тебе, что такое сила или что такое бесполезные угрозы? – и раздражает он своим спокойствием. Ведь мне страшно от всего. Страшно, что даже подумала об этом, что согласилась. Может быть, проще сдаться, ведь выбора и так нет?

– Ладно, признаю, что я это заявила сгоряча и не подумала об этом. Но и ты ведь неглуп, чтобы предлагать мне оружие, которое сможет убить тебя. Верно, Вэлериу? Выходит, я изначально проиграла. Так к чему сейчас этот фарс? – злюсь, сжимая руки в кулаки.

– Ты начала понимать суть. Это стоит того, чтобы умереть ещё раз, – делает глоток из кубка и откидывается на стул, наблюдая за мной.

– Я хочу к себе, – отворачиваюсь, желая поскорее спрятаться и пережить в себе случившееся.

– Нет. Ужинай, – стул придвигается позади меня и ударяет по внутренней стороне коленей, с писком падаю на него.

– Прекрати. Что ты хочешь? От меня что хочешь? Я призналась, ты прав, что дальше? – ударяю ладонью по столу, не сумев проконтролировать разрывающие меня эмоции.

В этот момент двери распахиваются, и входит мужчина. Несет в руках тот самый крест, который был в церкви. Я его помню. Эти рубины такие тусклые там, сейчас же сверкают яркими кровавыми камнями. И нож. Длинный с усыпанной теми же камнями рукояткой. Мужчина кладёт это всё перед Вэлериу, и он рукой отсылает его. В зале повисает давящая тишина.

– Это мне подарил отец, когда я решил в тринадцать уйти в монахи. Он не возражал против моего решения, хотя с детства я изучал, как убивать людей. Не мог. Рука не поднималась. А сейчас же у меня длинный список тех, кого убил и не ножом, – берет в руки крест и кладёт его передо мной, как и нож.

– Жизнь играет по своим правилам, а точнее, Он. Наказание всегда найдёт тебя, где бы ты ни был. Так что, драгоценность моя, возьми. Это твое, и, как понимаешь, меня этим не убить. Остается нож, – встаёт и указывает на вещи. – А я готов.

Поднимаю на него взгляд и содрогаюсь от его слов. Глаза туманят слезы, когда рука сама тянется к кинжалу. Это не я! Она сама хватается за рукоятку.

– Вэлериу… не надо, – шепчу я, держа крепко в руках оружие.

– Необходимо. Для многих доверие проверяется только после смерти. Так пробуй, я не против. Ведь я знаю ход твоих странных мыслей и твои настоящие желания. Ты хочешь быть свободной и любимой. Этого все хотят, но любовью мы привязываем людей и ни о какой свободе не идёт речи. Мы заставляем себя быть с ними, так разорви эту цепь. Потому что тебя я не отпущу. Ты моя тайна, и я собираюсь разгадать её. Оставить себе.

Моё тело поднимается само, и я знаю, что это делает он, так пристально смотря в мои глаза. Повелевает мной и ведь мог сделать со мной и раньше, что угодно. А я… я не могу сопротивляться. Предательство. Отчаяние. Жалость. Желание жить и хоть во что-то верить.

Рука поднимается с кинжалом. Сцепляю зубы, пытаясь побороть эту силу во мне. Его силу. Должна же быть и моя где-то! Ведь я одна из них! Я тоже могу иметь мощь. Картинки… незнакомые картинки огня бегают перед глазами, мольбы о помощи и глаза. Глаза ребёнка, так доверчиво протягивающего ко мне руки.

– Нет! – кричу я. И этот крик вырывается из груди сильнейшим всплеском волн, нож вылетает из моей руки. Меня саму словно подбрасывает в воздухе. Делаю глубокий вдох, и ноги подкашиваются.

Вэлериу подхватывает меня за секунду до падения одной рукой. Такая слабая, не могу пошевелить ни пальцем. Безвольная, а внутри опустошённость.

– В этом твоя прелесть, Аурелия, моя радость, – наклоняет лицо ко мне, проводя ногтями по щеке, а я вишу, как кукла в его руках. Глаза прикрыты, и только слабо могу различить его улыбку и блеск светлых глаз.

– Ты не она. Не Василика. Ты последняя и самая опасная на этой земле, – поднимает меня выше, ноги отрываются от пола, и я парю в воздухе.

– Вернёт тебя искреннее желание. Чистое и безгрешное существо. И оно же погубит тебя. В её руках твоё спасение и смерть. В твоих руках, Аурелия. Ты знаешь, как истребить мой род. Ты знаешь, но пока просто не понимаешь. А когда поймёшь? Когда почувствуешь в себе силу, убьёшь ли ты меня? Или лучше мне тебя первым убить, во имя собственного спасения? – его шёпот проникает в создание тонкими нитями, вышивает эти слова на подкорке головного мозга. Слабо дышу прямо в его губы. Так близко, так прохладно и так горячо.