Inspiraveris. Верни меня

– Если ты считаешь, что я притворяюсь, то ты ошибаешься, – тихо произношу я, смотря в его глаза, с расширенными зрачками, как тогда в Сакре. Вновь вижу в этих глазах огонь, полыхающий яркими мазками на чёрном.

– Нет, я так не считаю. Боишься стать той, кем ты рождена. Отбрось эти глупости, Аурелия. Отбрось и увидишь себя настоящую. Пороки, они так сладки в твоей крови. Чистой и одновременно испорченной, – шепчет он, продвигаясь пальцами по моим волосам, и забирается в них. Надавливает на кожу головы, и это отдаётся яркими вспышками в глазах. Нет, не боли, а чего-то иного. По телу пробегает едва уловимая приятная волна.

– Поддайся им. Продайся этим демонам, что едины для всех, – его шёпот рядом с ухом проникает в меня, растворяясь туманом в голове. Его руки скользят по шее, царапают кожу, опускаясь на плечи, и переходят на спину.

– Вэлериу, что ты делаешь? – словно опьянела, словно не могу соображать больше, а только плыть в мягком омуте, который образовался вокруг меня. Закрываю глаза, когда в душу врывается воздушное чувство.

– Открываю тебя. Возвращаю тебе свою благодарность, – его рука проходит по моей спине и останавливается на шее, сжимая её пальцами. Массирует мою кожу и это так приятно, невероятно приятно. Мышцы тут же расслабляются. По пояснице пробегает холодок, волной спускающийся к ногам.

Вэлериу убирает руки и всё настолько быстро прекращается, что я удивлённо моргаю, привыкая к свету, и мотаю головой. Что это было?

– А теперь ужин, радость моя. Немного помог тебе снять напряжение и остудить мысли, – обходит меня и садится на стул, как ни в чём не бывало. А я стою и смотрю впереди себя. Тело до сих пор помнит это ощущение и пытается повторить, но ничего не выходит. Становится стыдно, безумно стыдно за то, что он до меня так дотрагивался. И признаться себе в том, что стыд этот появился не из-за того, что верую. А из-за того, что хочу ещё. И это странно.

Тихо сажусь обратно и поворачиваю голову к такому спокойному и умиротворённому лицу Вэлериу, что дивлюсь, как ему это удаётся. Ведь сейчас он… так интимно со мной. А вчера ведь развлекался. Неприятное чувство заполоняет разум. Сжимаю челюсть, скрипя ею.

– Часто проделываешь этот фокус? – резко спрашиваю я.

– Довольно часто, – моментально отвечает он без тени раскаяния, что вот такой… такой порочный весь.

– Больше так не делай. Не прикасайся ко мне. У тебя есть довольно много девушек, а меня не тронь, – отворачиваюсь от него, а грудь поднимается чаще от быстрого дыхания и уже ядовитого всплеска эмоций внутри.

– Это приказ, Аурелия? – насмехается и это ещё больше выводит из себя.

– Верно. Приказ. Я помогла тебе продолжить вести распутный образ жизни, но уж, будь любезен, избавь меня от этого твоего греха, – передёргиваю плечами, постукивая ногой по полу. Да хочется наорать на него. Не знаю, откуда это желание. Но хочется просто взять и ударить за то, что пробует на мне свои столетние замашки извращенца.

– А если не послушаю, что ты будешь делать, драгоценность моя? – и он веселится, раздражает меня этим и распыляет внутри ещё больший костёр из ярости. Злости именно на себя.

– Убью тебя, – угрожающе отвечаю я, гордо оборачиваясь к нему, и смотрю прямо в светящиеся весельем светлые глаза.

– Давай заключим пари, – предлагает он. Прищуриваюсь. – Я дам тебе эту возможность, но если у тебя не получится, то я буду делать всё, что захочу с тобой.

– Идёт, – киваю я, быстро принимая решение. Но разве я смогу это сделать? Нет, но сейчас мной ведёт желание превосходства над ним. Не думаю, а только киплю от ярости.

– Прекрасно, – хлопает в ладоши, и, как по взмаху волшебной палочки, двери открываются, входят мужчины с моим ужином. Они расставляют передо мной рагу из ягнёнка, свежие овощи, фрукты. Ставят кувшин, тарелку, кубок и приборы.

– Принеси мне самый острый нож, что у нас есть в замке, – говорит Вэлериу, обращаясь к одному из мужчин.

– Но…

– Ты выбираешь другое оружие, сладкая моя? – перебивает меня, нахально улыбаясь, смотрит на меня.

– Крест и нож, – выпаливаю я, понимая, что не смогу, но отчего-то продолжаю. Зачем? Господи, зачем?

– Несите. Крест из моих покоев и нож. Быстро, – поднимает руку, указывая им выполнять.

– Ты с ума сошёл, верно? – шепчу я, когда мужчины вылетели из зала.

– Верно, страстная моя. Но мой выигрыш так привлекает меня, что не могу побороть собственную слабость. Ужинай, Аурелия. А потом будешь убивать меня, – смеётся, указывая рукой на блюда.

– Я отказываюсь, – мотаю головой, сдаваясь. Я не убийца, каким бы плохим человек ни был, не сумею это сделать.

– Поздно. Одна попытка: или же ты станешь свободна, выйдешь из этого места и будешь жить, или же окажешься в моих руках, в своих пороках и будешь гореть так, как этого пожелаю я. Ты желала окончить войну, так я даю тебе возможность увидеть, кто я такой. И что ты можешь сделать или же не сделать.

Triginta tres