Инсталляция (СИ)

Пару часов они болтали, шутили, вспоминали былое и старались не затрагивать грядущее. Дим Саныч вскользь упомянул «часики» и, услышав разрешение оставить их себе, откинулся, довольный, к спинке кресла. Разговор с этого момента неотвратимо клонило за горизонт. Когда всё затухло, они встали, обнялись, и Александр отправился на улицу с туманом мыслей в голове.

По Годунова он гулял в стремлении развеять его как следует. Засматривался на людей, особенно красивых женщин, выхватывал обрывки чужих разговоров, воображая, какие сложные переплетения таятся за торчащими наружу ниточками, а главное, слушал ломаный ритм родного города. Что-то здесь опустело, уже давно, и хотя энергия оставалась, работала она вхолостую, если не предположить, что на собственную смену.

— Одни предчувствия, — возразил себе Александр.

Завидев высокопарное здание главпочтамта, он зашёл внутрь и достал из кармана пуховика аккуратно сложенное извещение. Забавная история, что доставил его не почтальон, а новая соседка, оказавшаяся полной тёзкой писателя — Александрой Рассветовой. Бывает же!..

Письмо выдали, никак даже не прокомментировав неправильную квартиру. Морально готовый обернуться вредной бабкой Александр был немало смущён. Отойдя к окну и сделав вид, что изучает конверт, писатель окончательно убедился в неприятном.

Слежку он ощутил, ещё когда шёл от подруги, но в метро дела у преследователя пошли совсем неумело. Незнакомец следовал по пятам, смешно петляя в толпе, дабы не упустить из виду. Отстал лишь у самой «Моравии» и не появлялся всю прогулку по Годунова, посеяв в Рассветове подозрение о случайном всплеске паранойи. Но сейчас, отскочив от окна тёмным силуэтом, аноним вновь выдал себя.

Александр положил письмо во внутренний карман и зачесал по проспекту, не пропуская ни одного заведения на пути. Преследователь чуть не заскочил за ним в полупустой магазин одежды, потом мялся за дверьми сувенирной лавки, а снаружи табачного так старательно смотрел в другую сторону, что писатель, задыхаясь от нарастающего беспокойства, завернул в один не слишком презентабельный переулок. Там, в неприметном магазинчике, разделённым пополам витриной с какими-то ведёрками, крючками и затычками для ванны, продавец поднял глаза и спустил смартфон под прилавок.

— Федь, за мной кто-то шляется! — вывалил на него Рассветов. Продавец, уловив серьёзность слов, проглотил сальную шутку.

— Выпустить через чёрный ход?

Писатель помедлил с ответом:

— Нет. То есть, если не зайдёт, да… Я висок почешу, дам знать, что это он.

— Понял. Ёршики для унитаза вон в том углу, — почти натурально поднял голос Фёдор. — Спрашивайте, если что непонятно.

Александр отошёл к разноцветному лесочку ёршиков. Спиной к обоим окнам… Тогда он перебрался к садовому инвентарю, чтобы хоть одно держать по правую руку. Безумную минуту не было никого. Фёдор, кажется, ушёл в смартфон и совсем не следил за происходящим. Решил, его разыгрывают?! От нервов Рассветов сам завис над лейкой с изображением весёлого зайчика, поливающего цветок из точно такой же лейки, а когда поднял глаза, увидел через окно преследователя.

— Ай! — вскрикнул он оттого, как шлёпнул себя по виску.

Фёдор дрогнул, посмотрел на писателя и сиганул под прилавок. Как не бывало… Александр поспешил к чёрному ходу, задёргал ручку до рези в ладони, и, повинуясь мощному предчувствию, обернулся. Дверь за спиной преследователя захлопнулась; чуть вразвалку он вышагивал прямо на Рассветова. Взгляд писателя забурлил решимостью загнанной крысы. Как раз тогда преследователя и протаранил Фёдор выдвижной тумбой своего прилавка. Слаженно, не переглянувшись, Александр с Фёдором накинулись на анонима, подняли за шкирку и приложили спиной о тумбу. В столь жёсткой близи типчик преобразился: дёрганный, тощий, как разбитая топором щепка… Совсем не страшный. Приглядевшись к его лицу, писателя как кружкой по голове осенило.

— Кент?!

— Ты его знаешь? — покосился на Александра Фёдор.

— Ну… да. Он не должен быть в городе.

— Вы в ссоре?

— Нет. Насколько помню.

— Нет, нет! — просипел зажатый со всех сторон Кент.

— То есть, всё хорошо? Правда? — засомневался продавец.

— Надеюсь, — пожал плечами Александр.

— Ну и знакомцы у тебя, Сань. Сгруппируйтесь куда-нибудь, мне порядок наводить.

Кента поставили на ноги. Рассветов неуверенно протянул ему руку, которую недавний преследователь энергично пожал. С Федей Кент обменялся короткими кивками. Отойдя с Кентом к пресловутым ёршикам, писатель заговорил первым:

— Сколько лет, сколько зим, а ты начинаешь с детсадовской бондианы?

— Не хотел я пугать тебя, Саш. Так вышло…

— Каким лешим ты сумел проникнуть в город?!

— Гоголевка — часть Чернокаменска, хоть и расположена за его чертой, потому задачка твоя чисто пространственная. Сложно, но можно. И без лешего.

— А, это то шизо, которое в тюрячку упекли? — пробубнил Фёдор, не отрываясь от проверки тумбы на целостность.

— В Гоголевку, — поправил Рассветов.

— Это, мать твою, успокаивает. Серьёзно, Сань, мне тут филиал дурки не нужен.

— Ищешь, где спрятаться, Кент? — несколько сфальшивил писатель в своём ровном тоне.