Инсталляция (СИ)

Сквозняк здесь стоял такой, что он продрог сильнее, чем на улице. Сан Владимыч прокомментировал это разочарованным взмахом головы; затем, порывшись, явил из шкафа дублёнку, которая пришлась Рассветову не много не мало как чум. Замотав себя в её бескрайние просторы, Александр проследовал на кухню, где дядька уже шаманил вокруг чайника.

Если где-то что-то менялось, то точно не здесь. В тесноте да не обиде правил триумвират советских стариков: газовая плита, алюминиевая мойка и стол о клетчатой клеёнке, столь крохотный, что обопрёшься локтями и займёшь половину. Под ногами желтел задубевший, но отдраенный до визга линолеум. Окна были закрыты; сам дядька, хлопотавший в тапках на босу ногу, ощущал себя отогретым огурчиком. Рассветов ощущал только порывы саднящего ветра — и это даже сквозь толщи своего импровизированного чума.

Сан Владимыч грохнул перед ним необъятную кружку, пыхнувшую в лицо жаром чая, и одним фундаментальным движением опустился на табурет. Только сейчас Рассветов заметил, что некогда упитанное лицо дядьки стало каким-то мешковатым. Взгляд вроде бы подавлял вниманием, как раньше, но какая-то глубинная его часть блуждала во внутренних потёмках.

— Рассказывай, — разрешил Сан Владимыч. И добавил, словно поясняя: — Ты как со съёмок боевика.

Александр молчал, долго собираясь с мыслями. Он не продумал заранее, как выстроить рассказ, чтобы упустить понезаметнее несколько деталей — например, о своём розыске, а перед выпученными глазами дядьки мозг и вовсе оборачивался валиком вокруг своей оси. Лишь отхлебнув чаю и ощутив, что туда добавили коньячка, писатель набрал воздуху и решился.

Сан Владимыч слушал, вставлял странно уместные комментарии вроде «да ну настежь!», «все люди как люди, а вы — деловые на блюде», и где-то между делом ронял зёрнышки вопросов. Лишь закончив, Александр понял, что выдал больше, чем следовало. Сан Владимыча не устраивало и это. Он долго гипнотизировал мойку, всем лицом помогая работе мысли, пока не резюмировал:

— Я правильно понимаю, что за тобой бегает сумасшедший с ножом, и вместо того, чтобы обратиться в полицию, ты треплешься с отлежавшим в Гоголевке приятелем и добровольным отшельником, который пьёт воду из унитаза?

— Евген — гость города, — зачем-то уточнил Александр. Сан Владимыч был неумолим:

— Гостям города предписано оставаться у родственников, друзей, или гостинице, отметившись у участкового.

— Так он в гостинице!

— Надо бы погонять чаи с его участковым…

— Дядь Саш, ты мне поможешь? — не скрывая отчаянья в голосе, взмолился Рассветов.

Сан Владимыч, начавший проваливаться в какие-то свои долгоиграющие планы с участковым, чуть дрогнул и вернулся в реальность.

— Сильно же ты напуган, раз попёрся ко мне, а не в участок!

— Дядь Саш, можно как-то без полиции?

— Без полиции? — не сразу поверил в высказанное кощунство Сан Владимыч. — Я понимаю, ты напуган, но…

— Не настолько я напуган!

— Правда? Тогда, бесстрашный гражданин — вот не обращаемся мы в полицию, а дальше? Осада? Нам надо в магазин ходить, а если он так хорош, как ты говоришь… хотя я не верю… Сказать правду? Уверен, это была случайная акция насилия, а ты невольный свидетель. Дашь показания, к психологу запишешься, крышу подпаять, и скатертью по жопе. Отсидишь сегодня в участке, походишь недельку с парой сотрудников успокоения для. Я пошуршу, чтобы кадров подогнали посообразительнее.

Так Александр понял, что больше умалчивать бессмысленно.

— Нельзя полицию, дядь Саш. Разыскивают меня.

— Что? — необычайно отчётливо проговорил Сан Владимыч.

— Они вывезли соседку… перепутали, мы полные тёзки… Пытались оцепить Петрову Крепость… Человек Мэра тащил меня в машину, чтобы сдать, и если бы не тот псих… Евген сказал, какие-то Скрепы, но я, говорит…

— Скрепы? Откуда этот хрен знает про Скрепы?

— Тебе что-то известно?! — ошарашило Рассветова. Сан Владимыч резко отвернулся: взболтнул лишнего.

— Твой друг слишком долго жрал одни грибы.

— Что ты знаешь про Скрепы?

Сан Владимыч взмахнул уже рукой, чтобы обрубить эту тему, но разглядев что-то на обращённом к нему лице Саньки, осёкся и вздохнул.

— Этот наркоман вбил тебе в голову, что ты один из них? Показать бы ему, откуда помидоры растут… Тайна это, Санька, и тайна государственная.

— Но как-то «этот наркоман» о ней прознал.

— Болтуны, сраные, утечки…

— Дядь Саш, почему меня разыскивают?

Дядька взглянул на него совсем как Евгений.

— А разыскивают? Чего ты натворил?

— Ничего!

— Верю. Слушай, у многих бы от такой неожиданной расправы крыша протекла. А ты у нас натура ещё и впечатлительная…

— Я не псих!

— Ты не псих, Санька. Ты не псих, — очень уж печально повторил Сан Владимыч и, передёрнув плечами, поднялся. — А Скрепы твои…

Он прошёл к окну и покачал головой на хлопья тумана, от которых запотели стёкла.