Инсталляция (СИ)

Вошедший был худ и бледен, но незримо заполнял собою всё окружающее пространство. Простое, но эффектное пальто, нехороший блеск квадратных очков, жёсткая, словно вытесанная из камня, причёска — Человек Мэра разительно отличался от своего образа на телеэкранах, словно тот неприметный ассистент, почти тень, был его далёким родственником. Вперив в Александра острый взгляд из-под тёмных бровей, он спросил только:

— Что вы?

— …здесь делаю? — добавил Рассветов, понимая, что вопрос был исчерпывающим.

Человек Мэра, уже хотевший отвести взгляд, задержался.

— Вы друг его худшей половины. Можете пригодиться.

От таких формулировок под сердцем Александра встрепенулся холодный червь. Амбал почти душевно опустил лапу ему на плечо, чуть согнув в позвоночнике, и они втроём вышли в коридор.

— Вы вспотели, — не оборачиваясь, заметил Человек Мэра. — Не стоит.

Путь до лифта был короток и безмолвен. Вёл Человек Мэра, потом плёлся Александр, замыкал амбал. Второй, судя по всему, не выйдет из номера, пока не отыщет Евгения. Заходя в лифт, Александр тонул в гнусном чувстве, что оставил друга на растерзание. Человек Мэра спокойно — руки у него были в перчатках — нажал на кнопку первого этажа, и двери с лязгом захлопнулись, чиркнув лучиком света на прощание.

— Я знаю, кто вы, — сообщил Человек Мэра негромко. Похоже, он получал удовольствие, когда люди прилагают усилие, чтобы расслышать его.

— Сегодня почему-то все знают, кто я, — в тон заметил Александр.

Лифт с толчком, отдавшимся в сердце, остановился на первом этаже. Двери разъехались, и первым вразвалочку выбрался амбал. Человек Мэра сделал скупой жест, и Александр поплёл ноги следующим. Проходя мимо стойки, Человек Мэра жестом попросил ключ, и Александр выложил его на столешницу. Администратор поднял большой палец, снова уставившись в монитор.

— Пройдём ко мне в машину, если вы не против, — как бы предложил, ведя его к выходу, Человек Мэра.

— Зачем и, главное, почему? — поинтересовался Александр. Он попробовал замедлить шаг, но амбал мягко и, главное, безмолвно отговорил его от этих глупостей.

— Поедем туда, где вас проинформируют о всех ошибках в вашей жизни и уберегут от вреда себе и окружающим, — туманно и в то же время пугающе конкретно выразился Человек Мэра.

Когда они проходили мимо сидения, на котором подрёмывал некто невзрачный, Александр вдруг громко с ним поздоровался. Человек дёрнулся, вскочил, посмотрел на Рассветова и ахнул.

— Ты!..

— Всегда рад поболтать с читателями, — пожал плечами писатель на два брошенных поверх квадратных очков жала.

— Наконец-то ты вспомнил обо мне! — вскричал его преследователь, и Александр осознал глубину своей ошибки. — Я… Я…

— Александр очень торопится, — проговорил амбал, оттесняя безумца.

— Ты не отнимешь его у меня! Нет! Не сейчас!

— Прошу…

— Нет!

Всё произошло в одно мгновение — блеск ножа, предупреждающий вскрик Человека Мэра, серия пугающе точных ударов в горло, горло, глаз, висок, горло… Клинок вышел из второго виска, и охранник пал, дёргаясь и издавая чудовищные звуки на полу.

— Никто больше не отнимет тебя у меня, — сказал преследователь Александру с отстранённой от этого ужаса ласковостью.

Александр как кролик смотрел на нож — капающий, блестящий нож, который танцевал в воздухе вслед жестикуляции безумца… безумца! И писателя катапультировало. Как иначе назвать то, с какой мощью он рванул на улицу, прочь, дальше, быстрее, из переулка в бульвар, из бульвара по дворам, как можно путая следы, лишь бы всё это осталось далеко позади? Он бежал и бежал, пока в лёгкие словно не просунули фомку. Он посмотрел вокруг прояснившимися глазами, увидел вывеску какой-то забегаловки и, не разбирая уже ничего, забрался внутрь, за ближайший столик, в тепло и иллюзию защищённости. Он дрожал и почти плакал оттого, что забыл в том страшном месте свой пуховик.

Змеи и лестницы

Завидев, в каком он состоянии, официант без лишних сантиментов вернулся с полулитровым чайником под завязку. Александр понятия не имел, что сподвигло парня проявить такую инициативу, но был за неё весьма благодарен. Чай вливался в писателя как в песок, покуда нужда не погнала его в уборную. Там, среди начищенного до кафеля и зеркал с софитами, Рассветов с ужасом узнал интерьер «Златого колодца». Вторая самая пафосная чайная в городе… Вопрос, как расплачиваться, вмиг рассеял подступавшую тошноту. Наличных недоставало. На карточку он посмотрел и засунул обратно в портмоне. Что ж, если это последние минуты перед неизбежным…

Вернувшись, Александр попросил обновить чайник и сердечно поблагодарил официанта. Улыбка того была дежурна, да в глазах промелькнуло — глубинное и понимающее, для чего не нужны ни факты, ни детали. Когда чайник вновь задымился на столе, голова писателя окончательно пришла в действие. Полотно размышлений со взмаху расстелилось перед внутренним взором — знай только пробегись от начала до конца, не упуская деталей.