Инстинкт свободы

Говорят, время лечит. Неправда, я на собственном опыте убедился в лживости этого утверждения. Подобные фразы придумывают мудрецы, далекие от людских проблем, а глупцы разносят их по свету, не думая об истинности передаваемых слов. Сколько раз после возвращения на корабль я услышал жизнеутверждающих изречений? Сколько предстоит услышать?

Клянусь, если еще один умник вздумает поучать меня, я убью его. Хотя нет, слишком просто. Я проткну ему живот мечом, а потом посоветую, чтобы пресловутое время залечило рану. Надеюсь, после такого толпы сочувствующих оставят бедного сиротку в покое.

***

Яркий свет кристаллов ослепил меня. Он тонким слоем прилип к коже, обволакивая ее со всех сторон. Я уже забыла, как громко и отчетливо это бывает. Обычно аструмы не любят возвращаться в день, когда они впервые открыли глаза. Ведь именно тогда нам задают единственный вопрос: смерть или признание своей противоположности – алтерна. Выбор очевиден: каждый хочет жить. Однако заставлять принимать подобные решения и чувствовать на себе их ответственность, по меньшей мере, нечестно.

Я тоже практически ничего не помнила. Сознание вычеркнуло все ненужное из головы, оставив отдельные фрагменты: лица стражей, разглядывающие нас с Хьюго так, словно мы были величайшим сокровищем в мире, спина напарника, за которой я поспешила укрыться, и его снисходительный взгляд. Никаких слов или жестов – одни размытые картинки.

Столько времени прошло, а лаборатория не изменилась: то же огромное помещение с возвышением в центре, тот же ровный круг кристаллов, упирающийся вершинами в потолок, те же три хортуса, создающие новых воинов.

– Знаменательное место, – превосходство волнами расходилось от напарника. – Здесь ты впервые признала меня и обратилась за помощью.

– Ты стоял ближе других, – недовольно заявила я.

Хьюго следует перестать заблуждаться. Произошедшее не является его личной победой. Уверена, все вышло случайно.

– Тсс-с, – шикнул Сатио, – вы оскверняете чистоту нашего дома разговорами.

Лицо мужчины преисполнилось безграничной одухотворенностью. Добавить сияющий нимб на голову – и его смело можно записывать в ряды святых.

– Не смеши, чистота лаборатории давно под сомнением. За постоянные эксперименты нас давно должны были сжечь на костре, – второй хортус поспешил опровергнуть слова собрата.

Он бросил работу и радостно устремился навстречу неожиданным гостям.

Теперь перед нами стояло два абсолютно идентичных «Сатио» – и лишь резной нож в руках одного позволял различить их.

– Вы, два павиана, не пугайте детей, – из-за высоченного кристалла выглянул новый хортус.

Все трое походили друг на друга как семена одного и того же растения: единый рост, единый вес, единые черты лица, даже одежда не вносила разногласий в дружном коллективе. Они бы для удобства таблички с именами на грудь повесили.

– Поиграем в угадайку, – предложил внезапно второй мужчина. – Посмотрим, различите ли вы нас. Один неправильный ответ – минус один палец.

Он шутит?! Проще сосчитать звезды на небе, чем заметить малейший изъян в обороне этой команды.

– Кави, прекрати, – одернул его третий хортус. Очевидно, он был за старшего, раз позволял себе указывать остальным.

Отлично, нам известно имя второго. Надо держаться от него подальше: судя по всему, он редкостный садист.

Я уже хотела поделиться своим наблюдением с Хьюго, как он опередил меня:

– Можно попробовать.

– Ты с ума сошел! – мой крик, наверное, слышал весь этаж. – Задание невыполнимо!

– Успокойся, – в глазах юноши «сверкнула» сталь, – я знаю, что делаю.

По коже пробежали мурашки. Невероятно, но перед нами стоял не алтерн, его словно подменили: собранность и рассудительность исчезли, уступая разум беспечности.

– Ты восхитителен, – Кави едва не подплясывал на месте, – будешь первым аструмом, который согласился поиграть с нами за прошедшие сто шестьдесят лет.

Понятия не имею, кому последнему крупно «повезло». Сейчас меня больше волновал Хьюго, который вел себя иначе: в его интонациях сквозили жесткость и требовательность, легкий оттенок злости окутывал каждое движение парня. Он будто специально провоцировал окружающих, пытаясь добиться нужной реакции. Вот только какой именно?

– Давайте выберем более безопасный предмет спора, например, волосы, – робко начала я, но предложение потонуло в возмущенном гуле.

– Никогда! – гневно прошипел блондин.

Ему громко вторил Сатио:

– Нам нечего предложить взамен, – он похлопал себя по лысой макушке. – Видишь? Пустота.

Кави ехидно ухмыльнулся: