Инстинкт свободы

Нэйт оказался прав: аструмы ничуть не лучше терров. И у тех, и у других нет никаких моральных ценностей – только многовековая вражда, которая рано или поздно всех погубит.

– Зачем ты это сделал? – голос дрожал от осознания непоправимой ошибки.

Повреждение смертельно – тут и думать не надо: ни для кого из стражей не секрет, как правильно используя оружие, заставить врага испытать невыносимую гамму мучений и буквально молить о смерти.

Удар предназначался не Виктору, а Леонарду. Я вложила всю свою злость в решающий рывок, не догадываясь, что натворю. Убийство отца Нэйт не простит. Брата – возможно, но не отца.

Помню его лицо, когда он говорил о Викторе. Уважение и сыновья любовь сквозили в каждой фразе. Тогда я позавидовала, ведь у аструмов не существует семьи. Стражам не к кому проявлять подобные чувства, и никто не подарит нам даже отдаленно похожих эмоций. Нет, такое преступление будет не просто стереть из памяти.

Губы терра изогнулись в усмешке:

– У тебя не было детей, аструм. Ты не поймешь.

Его слова переполняло презрение. Точно тягучий яд оно вливалось в кровь, заставляя ненавидеть саму себя.

Стоп, еще не все потеряно – его можно вылечить. С Нэйтом получилось, почему Виктор должен стать исключением?

В подтверждение моих мыслей луна выглянула из-за деревьев и осветила умирающего терра. Мягкий луч скользнул по обездвиженному телу и остановился на багровом пятне крови внизу живота, подсказывая, что делать дальше.

Я бросилась к Виктору и села рядом:

– Сейчас помогу.

– Нет! – с необычайной резвостью прокричал он. – Мне не нужна твоя помощь.

Мужчина попытался отползти, но со сдавленным стоном повалился на землю. Его лоб покрылся испариной, дыхание, вырывавшееся из груди, пугало тяжелыми хрипами. Осталось недолго.

– Ты же умрешь, – я занесла клинок над рукой.

Пусть говорит, что хочет – он не погибнет. Нэйт не может лишиться отца.

– Вот именно, – терр распахнул глаза и перехватил мое запястье, – смирись, меня не спасти. Ты проиграла.

Он сошел с ума, по крайней мере со стороны выглядел как умалишенный: лихорадочно бегающие зрачки, свистящий шепот, вырывавшийся из горла, и пальцы, вцепившиеся в кожу. Жаль его необъяснимый поступок не удастся списать на временное помешательство. Здесь только моя вина.

Придется действовать очень осторожно. Одно неловкое движение, и он убьет себя, лишь бы доказать другим свою правоту.

– Почему ты решил, что я проиграла?

Виктор раскинул руки и громко расхохотался, перемежая приступы веселья исступленным кашлем:

– Нэйт никогда не вернется к тебе – к убийце, забравшей у него отца.

– Ты бредишь, – я попыталась поднять его и снова прислонить к дереву. – Тебе нужен врач.

– Врач нужен твоим друзьям, – мужчина не переставал хохотать. – Разве ты не чувствуешь? – он резко приподнялся и втянул носом воздух, широко раздувая ноздри. – Кровь множества аструмов витает вокруг.

– Врешь, – с сомнением проговорила я, не веря ни единому слову.

Однако сама уже вскочила на ноги и ринулась к озеру. В голове мелькали лица стражей. Хьюго, Аргус, Кэссия, Неро, Кирс… Неужели Виктор прав, и они мертвы?

Ветер свистел в ушах, ветки деревьев хлестали по лицу, а сзади доносился безумный смех. Он следовал за мной, изводя приступами безудержного гогота.

Я выбежала к воде и посмотрела на тот берег. Аструмы были невредимы, они отдыхали после битвы. Торо носились по парку, с жадностью рассматривая окрестности. Виры не спешили проявлять интерес, но их беглые взгляды выдавали истинные эмоции, бушевавшие внутри. Все наслаждались подаренной свободой.

Неро украдкой вытащил из урны газету и засунул ее в карман штанов. Видимо, хотел показать Олкион, чтобы и она ощутила кусочек жизни на поверхности. Этот поступок тронул меня до глубины души. Неважно, как они относятся друг к другу, я сделаю все возможное и не позволю никому узнать их тайну.

Хьюго стоял в отдалении, устремив взор на звездное небо, Альва застыла возле его ног, превратившись в огромную статую, стерегущую покой хозяина. Волосы юноши казались сотканными из лучей лунного света: серебристые, с мягкими переливами, они струились волнами, стекая по спине.

Напарник почувствовал присутствие алтерна и посмотрел в мою сторону. Он не мог увидеть меня из-за деревьев, но это не мешало ему с точностью определить местонахождение партнера. Тихий голос зазвучал в голове, хотел что-то сказать, но я ничего не понимала. Обрывки фраз кружились, словно падающие листья, не желая складываться во внятный текст.

Удалось различить лишь:

– Обратно… Немедленно…

Я кивнула и поспешила на поляну, где остался умирающий терр. Не знаю, зачем Хьюго это нужно? Он решил проявить милосердие к врагу?

Мне сразу показалась странной неестественная тишина: ни резкого хохота, ни рваного кашля – вообще ничего. Пустота буквально разрывала барабанные перепонки, отдаваясь пронзительным звоном в ушах. Я опоздала.

На поляне царило безмолвие, не нарушаемое ни единым движением или звуком. Возле окровавленного тела стояла высокая фигура в пальто. Золотистые пряди скрывала черная шапка, с которой крупными каплями стекала вода.