Инстинкт убийцы

– Давайте я поделюсь своим главным планом, – саркастично произнес Реддинг. Голос звучал насмешливо, но взгляд был безжизненным. – Я буду сидеть в своей камере и ждать, а пока я буду ждать, умрут еще двое. Агенту Бриггсу с минуты на минуту сообщат об одном из них, а второй погибнет завтра. Потом жертв станет еще больше. Тело за телом, тело за телом, потому что Бриггс и Стерлинг недостаточно хороши. – Реддинг перевел взгляд с моего лица на лицо Бриггса. – Потому что вы недостаточно умны. – Он посмотрел на Дина. – Потому что вы слабы.

Я оттолкнула стул от стола, задев Дина. Он удержал равновесие, и я встала.

«Здесь нам больше делать нечего», – подумала я, но не произнесла этого вслух. Идя друг за другом, Бриггс, Дин и я вышли из комнаты для допросов, оставив отца Дина, прикованного к столу, в одиночестве.

Глава 40

Мы присоединились к остальным в комнате наблюдений. Слоан сидела, поджав ноги, на ближайшем столе, светлые волосы ненадежно собраны в неаккуратный хвост, спина неестественно прямая. Агент Стерлинг стояла примерно в метре за спиной Лии, которая по-прежнему смотрела на Реддинга через полупрозрачное зеркало, скрестив руки на груди, касаясь локтей накрашенными ногтями. По другую сторону зеркала в комнату вошел агент Вэнс, чтобы отвести заключенного обратно в камеру.

По моему плечу скользнула чья-то рука, и я обернулась: Майкл ничего не говорил – просто изучал мое лицо.

Я не могла отвернуться, не стала говорить ему, что все нормально или что Реддинг не смог меня задеть, так или иначе Майкл уже знал. Пытаться делать вид бессмысленно.

– Ты в порядке? – наконец спросила агент Стерлинг. Я не поняла, обращается она ко мне или к Дину.

Я ответила за нас обоих, уклоняясь от вопроса.

– Не обращай внимания на то, что он говорил про мою мать, – сказала я Лии. – Сосредоточься на деле. Что из сказанного Реддингом правда?

Лия наконец смогла отвести взгляд от зеркала. Несколько секунд мне казалось, что она проигнорирует мою просьбу. Мне хотелось, чтобы это оказалось не так. Она сама говорила: лучшие лжецы – фокусники. Неважно, врал или говорил правду отец Дина, когда сказал, что я никогда не найду убийцу матери, я не хотела об этом знать. Отвлечение. Исчезновение моей матери расследовали уже пять лет. Наш неизвестный субъект был на свободе и убивал сейчас.

– Ну? – спросила я. – О чем врал самый знаменитый психопат?

Лия пересекла комнату и плюхнулась на офисное кресло, свесив руки по бокам.

– Ни о чем.

– Ни о чем? – повторила я.

Лия ударила ладонью по подлокотнику.

– Ни о чем. Я даже не понимаю, как он это делает. – Она снова вскочила на ноги, дрожа от ярости и не в силах оставаться на месте. – У каждого вопроса есть две версии. Предполагалось, что я смогу сравнить его реакции. Это должно было все упростить, но я готова поклясться, что все его ответы были правдивы. – Она выругалась, весьма творчески и изысканно. – Да что со мной не так?

– Эй, – Дин схватил ее за руку, когда она проходила мимо, – ты не виновата.

Она дернулась, высвобождаясь из его пальцев.

– Тогда кто виноват? Здесь есть еще какой-то специалист по лжи, который оказался совершенно бесполезен?

– А если нет? – вмешалась Слоан. Ее глаза не вполне сфокусированы на здесь и сейчас. Я буквально слышала, как вращаются шестеренки в ее голове. – Я имею в виду, ты не бесполезна, – продолжила она, небрежно отбрасывая ладонью светлую челку, падавшую на глаза, – а если он действительно каждый раз говорил правду?

Лия замотала головой настолько энергично, что ее собранные в хвост волосы со свистом рассекали воздух.

– Это невозможно.

– Возможно, – сказала Слоан, – если учеников больше одного.

Ваш ученик – студент вуза?

Ваш ученик никогда не учился в вузе?

Ваш ученик старше двадцати одного года?

Ваш ученик младше двадцати одного года?

О господи!

Слоан права. Реддинг мог правдиво ответить на все вопросы, если у него два сообщника за пределами тюрьмы – очень разные внешне, но одинаково легко поддающиеся манипуляциям, с одинаковой тягой к насилию и контролю.

Бриггс взвесил эту возможность.

– Значит, Реддинг специально дает нам такие ответы, чтобы мы подумали, что он просто водит нас за нос, хотя на самом деле он дает нам понять, почему в этом расследовании всегда что-то не складывалось.

Почему убийство Эмерсон Коул казалось делом рук крайне организованного, чрезвычайно точного преступника, который не оставил улик, а убийца Трины Симмс расправился со своей жертвой так, что услышали соседи, и оставил ДНК на месте преступления.

Телефон Бриггса зазвонил. Все тут же замолчали. Слова Реддинга о том, что будут новые тела, отдавались эхом в моем сознании. «Агенту Бриггсу с минуты на минуту сообщат об одном из них».