Инстинкт убийцы

– Итак, – сказал Реддинг, глядя только на меня, – ты и есть та девушка.

В его голосе слышалась какая-то музыка, которую не фиксировали записи.

– Ты тихая, – прокомментировал Реддинг, – и симпатичная. – Он слегка улыбнулся мне.

– Не такая уж симпатичная, – произнесла я.

Он наклонил голову набок.

– Знаешь, я думаю, ты и правда так считаешь. – Он помолчал. – Скромность – такая непривычная черта для человека твоего поколения. По моему опыту, большинство молодых людей переоценивают свою внешность и способности. Они слишком быстро становятся слишком самоуверенными.

«ДНК под ногтями Трины Симмс», – напомнила я себе. Реддинг не мог об этом знать. И все же я понимала, что у этого разговора есть два слоя: очевидный и тот, что скрывается под ним.

Агент Бриггс положил руку мне на плечо, и я обратила внимание на список вопросов, который лежал передо мной, который подготовила агент Стерлинг.

– У меня есть несколько вопросов, – сказала я. – Если я их задам, вы ответите?

– Даже лучше, – сообщил Реддинг, – я скажу тебе правду.

Это мы еще посмотрим. Или, точнее говоря, Лия посмотрит – со своего места за полупрозрачным зеркалом.

– Давайте поговорим о вашем партнере, – продолжила я.

– Партнером этого человека я не стал бы называть.

Я это знала и использовала слово специально. Агент Стерлинг предположила, что нам на руку, если Реддинг будет считать себя главным. Пусть он думает, что я обычная девушка, а не его противник.

– Какое слово вы предпочитаете?

– Пусть будет «ученик».

– Ваш ученик – студент вуза? – спросила я.

Реддинг ответил, не промедлив ни секунды:

– Да.

– Ваш ученик никогда не учился в вузе?

Если Реддингу и показалось странным, что я задаю два варианта одного и того же вопроса, он не показал вида.

– Да.

– Ваш ученик младше двадцати одного года?

– Да.

– Ваш ученик старше двадцати одного года?

Он улыбнулся.

– Да.

– Вы познакомились с вашим учеником по почте?

– Да.

– Вы познакомились с вашим учеником при личной встрече?

– Да.

Были и другие вопросы. Я задавала их. Он отвечал в том же духе. Когда я добралась до конца списка Стерлинг, я секунду помедлила, надеясь, что Лия сможет нам сказать, какой ответ в каждой паре правдивый, а какой ложный.

– Есть еще вопросы?

Я сглотнула. Я должна была сказать нет и выйти из этой комнаты, но не смогла.

– Вы пытаетесь заменить Дина? – спросила я. Было сложно смотреть на него и не думать о Лок, о том, как она зациклилась на мне.

– Нет. Нельзя просто так заменить свое лучшее творение. – Реддинг улыбнулся. – Моя очередь: мой сын тебе небезразличен?

– Да. – Я решила отвечать коротко. – Зачем вам нужно было, чтобы я пришла сюда?

– Потому что если ты часть жизни Дина, то ты часть и моей жизни. – Во взгляде Реддинга появилось что-то, от чего пробирала дрожь. – Ты знаешь, что он сделал? Знаешь, кто он?

Я ощутила, как Дин окаменел у меня за спиной, но подавила желание обернуться.

– Я знаю про Веронику Стерлинг. Я знаю про Глорию и про всех остальных.

Это не вполне правда, но пусть Реддинг думает, что Дин рассказал мне все.

– И тебе все равно? – спросил Реддинг, наклонив голову набок и вглядываясь в меня. – Тебя привлекает тьма.

– Нет, – сказала я, – меня привлекает Дин, и мне не все равно, потому что он мне небезразличен. Моя очередь, и вы должны мне два ответа.

– Спрашивай.

Мои инстинкты подсказывали, что Бриггс вряд ли позволит этому разговору продолжаться долго. Надо тщательно продумать вопросы.

– Как вы выбираете, кто умрет? – спросила я.

Реддинг положил ладони на стол.

– Я не выбираю.

Он врал. Не мог не врать. Общей у Трины Симмс и Эмерсон Коул была лишь связь с Реддингом.

– Полагаю, я должен тебе еще один ответ.

– Хорошо, – сказала я, – скажите мне что-то, чего я не знаю.

Реддинг усмехнулся.

– Ты мне нравишься, – произнес он, – правда.

Я ждала. «Дай ему достаточно веревки, – вспомнила я, – и он повесится».

– Что-то, чего ты не знаешь… – задумчиво повторил Реддинг. – Ладно. Давай попробуем вот это: ты никогда не найдешь человека, который убил твою мать.

Я не могла ответить. Я не могла дышать. Рот словно заполнился сухой ватой. Мою мать? Что он знает про мою мать?

– Хватит, – резко произнес Дин.

– Ох, но ведь мы так мило беседуем, – сказал Реддинг, – мы в тюрьме этим много занимаемся, знаешь ли, разговорами.

Он хотел, чтобы я поверила, будто до него в тюрьме дошла какая-то информация о том, что случилось с моей матерью. А это означало, что он в курсе, кто я или, по крайней мере, знает, что моя мать пропала без вести и признана погибшей.

Хотя сердце гулко колотилось в груди, меня внезапно охватило неестественное спокойствие.

– Скажите мне что-то об этом деле, чего я не знаю, – сказала я.