Институт фавориток

— Испугалась? — совершенно искренне озаботился моим состоянием Атис, осторожно расцепляя судорожно сжатые пальцы и снова сгребая меня в охапку, словно доказывая, что бояться нечего и он всегда будет со мной рядом.

— Жутко… — признаюсь я, с опаской оглядываясь на эфемерную границу нашей среды обитания.

— Это от неожиданности. Пять-шесть заплывов сделаешь и освоишься.

— Не-э-э… — Я отрицательно мотаю головой. — Хоть двадцать. Хоть даже… даже сто раз! К такому невозможно привыкнуть.

— Напрасно ты так думаешь, — философским тоном замечает леянин. — Наша психика удивительно пластична. Она способна адаптироваться к любым жизненным трудностям, принимать то, что на первый взгляд неприемлемо, и находить решение в таких ситуациях, которые кажутся совершенно безвыходными. Разве не так? Прислушайся к себе.

Я послушно замираю, с невероятной отчетливостью начиная воспринимать все, что меня окружает. Пляшущие световые блики на стене. Ласкающие, накатывающие волны потревоженной воды. Тихие всплески и звуки падающих с моих волос капель. Медленное движение насыщенного влагой воздуха, охлаждающего кожу. Необычный запах — легкий, свежий, прохладный, которым пахнут волосы и одежда мужчины. Его тяжелое дыхание. Соприкосновение наших тел, старающихся удержаться рядом…

Впрочем, Атис же не только настоящий момент имеет в виду, но и мое прошлое. Мрачное, давящее, граничащее с безысходностью, которое с каждым мгновением становится для меня все менее важным.

Ловлю взгляд, скользящий по лицу, губам, шее. Внимательный, ожидающий и все же показывающий, как сложно ему удерживаться и не переступить тонкую грань приличий. Потому и будоражащий ничуть не меньше, чем физический контакт с тем, ради кого я готова забыть обо всех своих страхах. Кроме одного — потерять своего любимого.

— Что нам делать, Атис? — с тревогой спрашиваю, осознав, что именно меня больше всего сейчас беспокоит. — Ты ведь не можешь со мной танцевать, пока я не стану свободной. Я люблю тебя, но по закону все еще связана с ли’Тоном. А он не захочет меня отпустить, не захочет терять власть над империей, к которой теперь так близок. Пожениться тайно, убежать и жить там, где нас никто не найдет, мы с тобой не можем. Это не выход.

— Не волнуйся. — Атис мягко притягивает мою голову к себе и касается губами виска. — Я тебя ему не отдам. Чтобы все уладить, нам придется вернуться на Цесс, но улетишь ты оттуда уже свободной и станешь моей женой. Верь мне.

Я верю. Верю. Но опасения все равно не исчезают, хоть я стараюсь их скрыть и жить, наслаждаясь теми чувствами и ощущениями, которые доступны мне сейчас. Силой мужских рук, помогающих мне выбраться из воды. Тихим смехом Атиса, когда я интересуюсь, как же теперь добраться до каюты, если мы в мокрой одежде. Теплым полотенцем, в которое он меня укутывает прямо поверх костюма. Возмущением шигузути, оказавшегося под душем из капель на моем плече. И близостью мужчины, который с легкостью и уверенностью несет меня по коридору, оставляя за собой мокрые следы, а потом, поставив на ноги в ванном отсеке каюты и прошептав «люблю тебя, милая», исчезает за дверью.

Я же, вспоминая такой насыщенный событиями день, избавляюсь от мокрой одежды, высушиваю волосы и переодеваюсь. Вернее, закутываюсь в мужской пушистый халат, потому что платье надевать на ночь глядя смысла нет. А потом отправляюсь в столовую. Неторопливо ужинаю в компании Черныша, поглядывая на дверь и ожидая, что Атис все же не выдержит и к нам присоединится. Однако терпения ему не занимать. С другой стороны, чему я удивляюсь? Он же влюбленный мужчина и потому будет избегать провокационных ситуаций до свадьбы.

В итоге, сытая и уставшая, я падаю в уютные объятия мягкой кровати, покрытой все тем же пушистым материалом, который так часто встречается на леянском корабле. Некоторое время бездумно рассматриваю необычный дизайн потолка, завешенного бледно-голубыми воздушными, колыхающимися тканями, скрывающими медленно гаснущие светильники. Наконец закрываю глаза, прислушиваясь к тихому звуку, похожему не то на свист ветра, не то на шум листьев, и засыпаю мгновенно. А еще сплю, похоже, совсем без сновидений, потому что, когда открываю глаза, понимаю, что ночью меня ничто не тревожило. Вот что значит физкульттерапия! Метод Атиса оказался на удивление разумным и результативным.

Однако, как выяснилось утром, имеются у него и побочные эффекты.

— Дихол, — раздраженно шиплю, когда понимаю, что привести в порядок волосы, которые я перед сном не расплела, потому что были сырыми, — занятие не из легких. Обычно я их расчесываю до ванны, а вчера ведь они намокли вынужденно, вот я и решила их не трогать.

Сердито дергаю запутавшиеся пряди и со стоном роняю голову на столик, за которым сижу. Все. Длинные волосы — это, конечно, красиво, но практичности, особенно в экстремальных обстоятельствах, ноль. Может, обрезать?

— Я помогу, — спасает их от неприглядной участи приятный мужской голос, от которого мурашки по коже, дыхание сбивается и сердце бьется часто-часто.

— Атис! — Я невольно разворачиваюсь к нему.