Институт фавориток

— По нашим сведениям, пассажирка Лурита Элеграз со вчерашнего вечера находится в каюте Джаграса Гун он’Ласта. Исходя из данных системы жизнеобеспечения, с ней все в порядке: завтрак заказан на две персоны, расход кислорода и воды тоже увеличен в два раза, система очистки работает с двойной нагрузкой, — ровным голосом сообщает альбинос, прочитав информацию. И смотрит с легким удивлением, не понимая, почему у меня от волнения сбивается дыхание, а из глаз не исчезает тревога.

А все потому, что, зная характер дяди, я не могу предположить ничего иного, кроме того, что она у него не по собственной воле ночь провела, а он ее просто-напросто не выпустил! Только вот связано ли это пленение с планом, который пыталась реализовать сама Лурита, или же оно является частью замысла дяди, о котором мы так ничего и не знаем?

— Думаю, вам будет спокойнее, если вы ее увидите и поговорите. Я вас провожу. — Интонации мужчины становятся мягче. Он, несомненно, успел за эти мгновения сделать вывод относительно возможных причин моих страхов. Сообразительный!

А я и не собираюсь отказываться. Искать вторую жилую зону, в которой разместили остальных сопровождающих, намного проще, если есть провожатый, нежели ориентироваться по плану из вильюрера. К тому же можно воспользоваться ситуацией. Во-первых, попробовать разговорить цессянина, раз уж он такой услужливый. Во-вторых, расположить к себе. Вдруг пригодится?

Так что… мило улыбаться. Максимум благодарности во взгляде. Томно вздыхать, вспомнив, что именно этому офицеру Атиус поручил заниматься моим багажом.

— Спасибо за помощь, Керас. Я так растерялась, когда поняла, что осталась совсем одна… А вы не знаете, что с Атиусом? Он сегодня со мной не встретился. Ему плохо?

— С принцем все в порядке. — Шагающий рядом беловолосый мужчина не стушевался и даже не моргнул. — Но вы должны понимать, что ли’Тон не только ваш любовник, но и важное политическое лицо. И очень часто дела Цесса, а впоследствии империи, будут требовать его личного участия. Вам незачем беспокоиться о его отсутствии. Оно временное.

Ясно. Правды от него я не услышу. Мне будут лгать. Причем качественно и с полной самоотдачей. Вон с какой искренностью смотрит! И ведь не подслушай я разговора ремонтников, однозначно бы поверила! Кстати, слово «любовник» из его уст прозвучало совсем не так, как из тетиных. Обыденно. Как само собой разумеющееся. Без скрытой издевки. Вот и наглядное доказательство того, что цессяне на самом деле подобные отношения считают нормой.

А еще они совершенно равнодушно воспринимают, когда за дверью отсека, которая раскрылась отнюдь не сразу после того, как мы подошли и Керас коснулся датчика оповещения, оказывается весьма своеобразно одетый тип. Вернее, практически неодетый, потому что полотенце, обернутое вокруг бедер, вряд ли вообще можно назвать одеждой.

Подобный облик альбиноса нисколько не смущает. И он, доказывая это, лишь коротко сообщает:

— Наследнице нужно поговорить с вашей гостьей.

— Вот как? Ей нужно! Значит, мои просьбы она игнорирует, а я ее желания должен исполнять? — язвительно хмыкает дядя, даже не взглянув на меня. Кривится и категорично отрезает: — Никаких разговоров.

Это он сказал зря. Потому как цессянин меняется моментально и кардинально: поза становится напряженной, взгляд пронзительным, а в голосе появляются непререкаемо жесткие нотки:

— Статус наследницы выше вашего, а функции опекуна, которые давали вам право для принятия подобных решений, вы потеряли, когда Дейлина Мео Мун согласилась стать фавориткой Атиуса ли’Тона. Соответственно ее приказы и пожелания вы обязаны выполнять без обсуждений. Это напоминание. Первое и последнее. Если вы еще раз позволите себе проявить подобное неуважение и нарушите субординацию, предупреждений не будет. Вы покинете корабль либо территорию Цесса незамедлительно, без права на возвращение.

Я впечатлилась, наверное, ничуть не меньше, чем иперианин. Сильно сказано. Но ведь верно. Возразить нечего. Нечего… но как хочется! Не мне. Дяде. Гримаса на его лице весьма выразительная. Однако нотацию он выслушивает и даже соглашается:

— Вы правы. Прошу прощения, мне трудно вот так сразу изменить свое восприятие, ведь оно основано на том, что моя племянница должна была стать женой, а не фавориткой. Статус непривычный, и те права, которые за ним закреплены, для империи новы.

Обвинение в ответ на обвинение. Умно. Расчетливо. И в точку, потому что Керас тут же прекращает дискутировать, лишь коротко кивает, принимая объяснение. И именно это заставляет меня перейти в наступление. Хватит плыть по течению и ждать, что все решится само собой!

— Где Лурита? — коротко интересуюсь.

Прежде чем ответить, дядя оглядывается, его губы кривит нехорошая усмешка:

— В постели.

С трудом сдерживаю негодование. Доигралась подружка! «Не собираюсь влюбляться! Ничем не рискую!» Иперианок он не переносит? Ха! Три раза! Вот оно передо мной, раздетое и наглядное подтверждение обратного!